— Я назначила себе высокую цену.
— Молодец. И никогда ее не сбивай. Никогда. Хоть раз ты
опустишь планку, твоя цена упадет навсегда.
— Я достойна не только денег. Я достойна любви.
Галина укоризненно покачала головой и расстегнула пуговицы
на джинсовой кофте почти до середины моей груди.
— Ладно, не буду с тобой спорить и чему-то тебя учить.
Тебя жизнь потом сама научит. Только запомни, если ты будешь искать в этой
жизни любовь, никогда и ничего не добьешься. Не стоит менять все перспективы и
блага жизни на любовь, потому что любовь — дама капризная, непостоянная, она
бросает в самую тяжелую минуту, когда тебе особенно паршиво. Ты просто обязана
впитать в себя цинизм нашего времени. Ты должна не любить, а наказывать мужчин
за их многовековое самодовольство. И запомни еще — наверху всегда тот, кто
лучше всего может использовать другого.
— Как ты сказала? — Последняя фраза явно меня
заинтересовала.
— Наверху всегда тот, кто лучше всего может
использовать другого, — невозмутимо повторила Галина.
— Но ведь это очень жестоко…
— Что жестоко?
— Использовать людей…
— Если ты не будешь использовать нужного тебе человека,
он будет использовать тебя. Использование другого человека вовсе не исключает
прогулок под луной и клятв в вечной любви. Ты должна знать основную жизненную
заповедь — никогда не спи с типом, у которого проблем больше, чем у тебя.
— По-твоему, я должна спать только с тем, у кого мало
проблем?
— Желательно спать с тем, у кого их вообще нет. Правда,
таких людей практически не бывает. Постарайся спать с тем, кто будет носить
свои проблемы в себе, а не будет грузить ими тебя. У тебя своих проблем
хватает.
— Это называется потребительство.
— Это не потребительство. Потребительством называется
тот факт, когда ты только берешь и ничего не даешь взамен.
— А тут именно так и получается.
— Нет. Мужчины дают тебе одно, а ты даешь им взамен
другое.
Подойдя к зеркалу, я посмотрела на свой слишком откровенный
вырез на кофте и повернулась к Галине.
— Что-то ты мне слишком много пуговиц расстегнула…
— Нормально. В тебе должен чувствоваться сексуальный
призыв. Этот Александр думает, что к машине подойдет какая-то деревенская дура
с банкой варенья собственного производства. В выгоревшей косынке на голове и
стареньком платье. А тут такая дама к машине подкатит, что у него просто
челюсть отвиснет…
Мы пошли на кухню, чтобы выпить по чашечке кофе. Сделав
маленький глоток, я осторожно спросила:
— Ты говоришь, что тебе уже почти сорок… А почему ты не
замужем?
— Я была замужем…
— И что?
— Неудачно. Ты же знаешь, что замужество бывает
удачным, а бывает и нет.
— И что, больше ты не стала делать попыток жить с
кем-то еще?
— С годами я поняла, что супружество — дело взрослых
людей. Когда выходила замуж, я была слишком молода, слишком наивна и слишком
глупа. Я могла бросить телефонную трубку, послать всех к чертям и уйти, хлопнув
дверью, Нет, в супружество нужно вступать тогда, когда ты уже не можешь
хлопнуть дверью, бросить телефонную трубку и уйти тогда, когда тебе этого
захочется. Ты вступаешь в жизнь, которую нужно прожить вместе с кем-то. Вместе,
не смотря ни на что… И как же это тяжело — жить с кем-то под одной крышей. Я
слишком много лет живу одна. Слишком много для женщины… Я даже забыла, как это
делается. Один раз я постаралась вспомнить. Я напрягла свою память, постаралась
вспомнить. И знаешь, что из этого получилось?
— Что?
— Самым радостным и незабываемым для меня был момент,
когда тот, с кем я это вспоминала, наконец, покинул мое жилище и пошел своей
дорогой. Если женщина долгое время живет одна, заставить ее отказаться от этой
жизни равносильно тому, что заставить наркомана отказаться от наркотиков. Хотя,
кто его знает…
Неожиданно в глазах Галины появились слезы.
— Кто его знает… Вообще, давай не будем о грустном.
Я почувствовала себя неловко и виновато вздохнула:
— Извини. Я наверное задала совершено бестактный
вопрос.
— Все нормально. С чувством такта у тебя полный
порядок.
Глава 3
Я увидела нужную мне машину еще издалека и почувствовала,
как задрожали мои колени. Мне было необъяснимо страшно и одновременно радостно.
Страшно оттого, что мне предстояло подойти к столь дорогой машине и сесть в
нее, а радостно оттого, что эта машина ждала именно меня, ждала, чтобы увезти в
новую, неведомою мне ранее красивую жизнь. Жизнь, в которой есть деньги,
роскошь, свои принципы, свои законы. Я мечтала о такой жизни. Господи, как же я
о ней мечтала…
Подойдя, я с ужасом обнаружила, что в машине никого нет. Я
обошла ее, встала у водительской двери и растерянно посмотрела по сторонам.
— Анжела, прости, я ходил за сигаретами.
Обернувшись, я увидела Александра, того самого, которого я
не видела год и о встрече с которым грезила долгие месяцы. Он нисколько не
изменился, словно забегал в поселковый магазин вчера. Все тот же
умопомрачительный парфюм, неимоверно дорогой костюм, уложенные муссом волосы,
притягательная улыбка и взгляд, который буквально раздевает женщину…
— Здрасте…
— Привет. Ты потрясающе выглядишь! Я думал…
— Ты думал, что к машине подойдет деревенщина в старом
платье и выцветшей косынке?
— Ну, что-то в этом роде, — засмеялся заметно
повеселевший мужчина.
Минута, и он был ко мне уже совсем близко. Его руки сначала
скользнули по моим плечам, а затем сомкнулись на моей талии, почти у самых
бедер. Я почувствовала себя в его руках, словно в тисках, и мои просьбы
немедленно меня отпустить пролетали мимо его ушей, словно он просто оглох.
— Ну что ты вырываешься? Мы же не виделись с тобой
целый год! Я успел соскучиться.
— Саша, убери руки. Мы встретились с тобой по
делу, — попыталась я его образумить.
— Никто и не спорит. Просто я не ожидал, что ты так
замечательно выглядишь. Ладно, садись в машину.
