Украдкой посмотрев на задумавшегося Игната, я вдруг подумала
о том, что мне совсем не жалко те семьсот долларов, которые я ему заплатила,
потому что эти доллары нарушили предсказуемость наших с Борисом отношений. За
эти три года наши отношения практически зашли в тупик: они уже давно не
развивались и удручали своей монотонностью. Все было слишком предсказуемо и
понятно: Борис приезжает ко мне, мы с ним выпиваем вина или шампанского, затем
совместно принимаем ванну и занимаемся сексом. После занятий сексом Борис
смотрит на часы, говорит, что будет скучать, и собирается домой к родной
женушке. Я закрываю за ним дверь, ложусь в уже остывшую постель, кутаюсь теплым
одеялом и, убеждая себя в том, что меня все устраивает, засыпаю. Утром мы
встречаемся в офисе, обсуждаем рабочие вопросы и делаем вид, что нас связывает
только работа. Правда, иногда я устаю от этой игры и начинаю дерзко дразнить
Бориса, как бы случайно, прямо на совещании, за круглым столом, в присутствии
нескольких человек. Делаю вид, что мне душно, и расстегиваю пуговицы на блузке
так, чтобы была хорошо видна ложбинка между моих грудей… А иногда и вовсе:
сажусь напротив Бориса, вытягиваю ножку и вожу своей туфелькой между его ног.
Борис сразу краснеет, нервно кашляет, сбивается, вызывая недоумение у своих
подчиненных, и из последних сил старается держать себя в руках и сохранять
остатки самообладания. В такие минуты я зарываюсь в бумаги, делаю умное лицо и
с трудом сдерживаю приступы смеха. После совещания Борис устраивает мне
небольшой разбор полетов, говорит, что я ставлю его в дурацкое положение, что я
жутко распущенная и слишком доступная. Тогда я говорю ему, что мне все надоело,
что он перестал меня удивлять и стал мне слишком скучен. Я хлопаю дверью,
выхожу из кабинета, а вечером Борис приезжает ко мне опять, потому что
чувствует себя виноватым и хочет загладить свою вину. Иногда он остается у меня
ночевать и говорит своей семье, что уезжает с друзьями на рыбалку. Он
появляется на пороге моей квартиры с удочкой в руках, термосом и бережно
завернутыми в салфетку, аккуратно нарезанными бутербродами, и я делаю ему
комплимент, что он просто потрясающе выглядит. А затем мы скармливаем его
бутерброды дворовым собакам, выливаем чай в раковину и идем в ресторан. После
этого занимаемся любовью и засыпаем в объятиях друг друга. Я люблю и не люблю
эту ночь. Люблю, потому что рядом со мной мужчина, и если забыть про то, что он
давно и надежно женат, то можно подумать, что он близкий и очень дорогой для
меня человек. Не люблю, потому что я очень быстро ко всему привыкаю и мне
начинает нравиться спать на мужском плече и слушать сопение и похрапывание над
ухом. Я начинаю к этому привыкать и понимаю, что завтра я вновь буду одна, и
тогда мне будет по-настоящему холодно, и не от того, что в моей комнате
похолодало. Мне будет холодно от одиночества, и меня больше некому будет
согреть. А с утра мы с Борисом поедем на рынок, где продают свежую рыбу, и
выберем ту, что покрасивее и покрупнее. Шеф сложит рыбу в пакет, заберет удочку
и термос и уедет к себе домой, обещая устроить побыстрее очередную
командировку, во время которой мы проведем как можно больше времени вместе.
И так было ровно три года… Ровно три года я была с Борисом,
и ровно три года я была без него.
Как только мы подъехали к дому, Игнат нарушил молчание
первым и посмотрел в мою сторону усталым взглядом.
– Приехали. Ты о чем думала?
– О том, что произошло. А ты?
– А я так, о всякой ерунде.
– Я даже знаю, о какой. Ты думал о похищенном «дипломате».
Кстати, мы же с тобой хотели найти телефон-автомат и сообщить о том, что видели
с обрыва.
– Во-первых, этот «дипломат» не похищенный. Я позаимствовал
его у мертвого человека – он ему все равно без надобности. Во-вторых, я
предлагаю никуда не звонить. Думаю, эту машину найдут и без нашей помощи.
– Как не звонить? – Я не скрывала своей растерянности и
даже разочарования.
– Вот так. Не звонить – и все. Не стоит никуда звонить,
забудь ты про эту машину. Я понимаю, что необходимо было бы позвонить, если в
машине был бы живой человек, который нуждался в помощи, но в машине лежал
человек, который уже давно ни в чем не нуждается. Кристина, я же тебе говорю,
забудь то, что ты видела, как страшный сон.
– Я не смогу, – отрицательно покачала я головой.
– Я помогу тебе в этом. Пошли. Я сделаю все возможное, чтобы
ты смогла расслабиться и выкинуть все произошедшее из своей красивой головки.
Игнат взял «дипломат», и мы направились ко мне домой.
– Вообще-то я незнакомых мужчин к себе на квартиру не
вожу, – сказала я не без доли иронии.
– А я не такой тебе уж и незнакомый. После того, что между
нами произошло, я, можно сказать, самый близкий тебе человек.
– За семьсот долларов! Я не хочу за деньги покупать близких
людей.
Проигнорировав мою последнюю фразу, Игнат прошел вместе со
мной в квартиру и осмотрелся.
– Послушай, а у тебя очень даже уютненько.
– Конечно, тем более тебе есть с чем сравнивать.
Представляю, в скольких женских квартирах тебе довелось побывать. Сам-то где
живешь?
– В центре. У меня вполне приличная холостяцкая
квартира-студия.
– Да, я забыла, что ты хорошо зарабатываешь, – с
издевкой в голосе добавила я и прошла на кухню для того, чтобы поставить
чайник.
Игнат направился следом за мной и, как только я подошла к
плите, встал сзади меня, положив руки на мои плечи.
– Ты не против, если я приготовлю тебе хорошую ванну и
сделаю расслабляющий массаж?
Как только я повернулась к нему лицом, он взял мою ладонь,
поднес ее к губам и нежно поцеловал.
– Ты что?
– Не стоит оставаться в таком состоянии одной. Разреши мне
побыть рядом.
Через несколько минут я уже лежала в душистой пене, закрыв
глаза от блаженства. Игнат сидел на бортике ванны, массировал мою голову, шею и
плечи.
– Скажи, а почему ты стал альфонсом? – шепотом задала я
вопрос, чувствуя, что с каждой секундой расслабляюсь все больше и больше.
– Потому что мне это нравится, – чуть слышно ответил
Игнат.
– А ты пробовал зарабатывать на жизнь другим
способом? – все так же тихо расспрашивала я его, не открывая при этом
глаз.
– Пробовал.
– И что?
– Мне не понравилось. Мне по душе то, чем я занимаюсь
сейчас.
– Тебе и в самом деле это нравится?
– Очень.
– А как же твои иностранные языки и высшие образования?
– Все это необходимо в моей сегодняшней работе.
– У тебя что, иностранки бывают?
