– Но я же не виноват, что у меня такая большая игрушка, что
резина не выдерживает и рвется.
– По размеру подбирать надо!
– А я подбираю, просто я настолько тебя захотел, что мой
детородный орган растянулся до немыслимых размеров. Тут никакая резина не
выдержит. Ну нет таких размеров в природе, что поделаешь!
– Дурак ты.
– А если серьезно, то порваться может любой презерватив, как
дешевый, так и дорогой. У них у всех гарантия качества девяносто процентов.
Кристи, да пойми ты наконец, что я здоров. У меня есть свой врач, и я в
тысячный раз говорю тебе о том, что я чист как стекло и ничем не болею. В конце
концов, я же не на трассе стою и собой торгую.
– Да какая разница!
– Большая.
– Ты своих партнерш меняешь как перчатки. Ты – мужчина
легкого поведения, а это значит, что ты попадаешь в группу риска.
– Я не знаю, как тебя еще убедить в том, что тебе нечего
опасаться. Хочешь, я тебе завтра свою медицинскую карту привезу?
– Да не надо мне никакой карты.
– Тогда успокойся и думай только о хорошем.
…Я проснулась раньше Игната, и это пробуждение было ужасно.
Перед глазами пронеслись все события прошедшей ночи, и мне стало по-настоящему
страшно. Мне вновь представился раздевающийся на глазах у публики Борис и
убитый в ванной комнате Виктор.
– О боже, – посмотрев на мирно посапывающего и
улыбающегося во сне мужчину, я ощутила желание как можно быстрее его разбудить
и выпихнуть за дверь, прочь из моей жизни, но все же с трудом удержала себя от
этого. На душе было как-то невообразимо гадко, словно я в чем-то испачкалась и
теперь долгое время не смогу отмыться. Нет уж, лучше быть одной, чем провести
ночь с купленным на сутки альфонсом. Это удовольствие не для меня.
Сунув ноги в пушистые тапочки, я вышла из спальни, прикрыла
дверь и направилась умываться. Я не могла не обратить внимания на знакомый
«дипломат», стоящий в коридоре у тумбочки. Я присела на корточки и попыталась
его открыть. Как я и предполагала, он был предусмотрительно заперт.
– Черт!
Увидев висящий на вешалке пиджак Игната, я тут же запустила
в карман пиджака руку и стала рыться в ключах. Подобрав нужный мне ключ и
открыв наконец «дипломат», я ахнула и на мгновенье потеряла дар речи.
– Вот это да!
Весь «дипломат» был сверху донизу набит пачками долларов.
Взяв первую попавшуюся пачку, я достала одну из купюр и стала проверять, не
фальшивая ли она. К моему немалому удивлению, купюра оказалась подлинной, и это
не вызывало даже малейших сомнений.
– Вот это да!
– Кристи, а тебе кто-нибудь говорил, что лазить по чужим
вещам очень даже нехорошо?
– Игнат?! – Подняв голову, я посмотрела на стоящего
передо мной мужчину и не придумала ничего лучшего, как тут же спросить: – Ты
проснулся?
– Как видишь.
– Выспался?
– Выспался. Зачем ты полезла в «дипломат»?
– Хотела посмотреть, что в нем лежит.
– Ну что, посмотрела?
– Посмотрела. Игнат, тут столько денег, и это чужие деньги.
– Это мои деньги, – уверенным голосом произнес Игнат и,
взяв из моих рук «дипломат», тут же закрыл его на замок.
– Это не твои деньги, а того мужчины, который погиб в
автомобильной катастрофе.
– Согласись, что погибшему они уже без надобности. Кристи,
ну что ты стоишь как окаменевшая? Пойдем, попьем кофе, и я поеду.
– Да, конечно, твое время уже вышло!
Игнат моментально сунул ключ от «дипломата» в карман брюк и,
взяв меня за руку, пошел на кухню. Я сидела на стуле и наблюдала за тем, как он
жарит яичницу с беконом и варит кофе.
– Ты не боишься? – почти шепотом задала я вопрос и
нервно закусила нижнюю губу.
– Чего?
– Жить с такими деньгами?
– Я боюсь жить без денег, а жить с такими деньгами мне
совсем не страшно.
– Наверное, теперь ты бросишь свою работу и заживешь
нормальной жизнью?
– Не уверен, – задумчиво ответил Игнат и, выключив
плитку, присел рядом со мной на корточки и обнял меня за колени. – Хотя
всякое может быть. Я не знаю. Мне нужно подумать. Все так непредсказуемо… С
такими деньгами можно основательно поменять свою жизнь. Ты любишь Бориса?
– Зачем ты это спросил?
– Ты не ответила на мой вопрос.
– Я не знаю…
– Значит, не любишь. Когда человек любит, он ни в чем не
сомневается.
– А зачем тебе это?
– Знаешь, я подумал, может, начать жить так, как живут
другие люди? Может, нам начать эту жизнь вместе?
– В отличие от тебя, я живу нормальной жизнью, –
попыталась упрекнуть я мужчину, но он даже не обратил на это внимания.
– Я подумал, а почему бы нам с тобой не создать семью, не
уехать в Великобританию, не нарожать детей и не жить той жизнью, которой живут
другие люди?
– Я не поняла… Ты мне предложение, что ли, делаешь?
– Ну да, что-то в этом роде, – сам смутился Игнат и,
запустив руку в карман, достал из него несколько купюр.
– Что это?
– Твои семьсот долларов.
– Ты мне их отдаешь?
– Конечно.
– Оставь их себе, ты их честно отработал. К чему такое
великодушие?
– Мне не хочется брать с тебя денег, тем более деньги у меня
и так есть. Причем много денег. Ты подумай насчет Великобритании, мое
предложение остается в силе.
– Значит, ты как честный человек хочешь на мне жениться
после проведенной со мной ночи?
– Хочу.
– Ха-ха-ха, – засмеялась я истерично и почувствовала,
как на глазах выступили слезы.
– Тебе смешно?
– Очень.
– А мне кажется, что сейчас мы рассуждаем с тобой о
серьезных вещах.
– Игнат, какая же ты хитрая сволочь! Если ты боишься, что я
расскажу кому-то про «дипломат» и хочешь подстраховаться, то можешь
успокоиться. Я ничего никому не скажу. Если ты не побоялся взять чужой
«дипломат», напичканный деньгами, то только тебе нести за него ответственность.
Тебе и никому другому, я к этому не причастна. Моя позиция состоит в том, что я
ничего не видела, ничего не слышала и знать ничего не хочу.
Взяв лежащие на столе доллары, я сунула их в карман своего
халата и процедила сквозь зубы:
