Он подскочил в постели от стука в дверь его комнаты и тут же проснулся. Сердце билось как сумасшедшее. Усилием воли Хью заставил себя успокоиться. Через мгновение в дверном проеме показался сначала нос, а затем и его обладатель – благородный сэр Барэл.
– Сэр, вам следует привести себя в порядок и прибыть в главный зал на официальное празднование в честь вашего возвращения. Ваш дед уже готов и ожидает внизу, – чопорно возвестил смотритель.
– Хорошо, сэр Барэл, я сейчас буду, – поморщившись, ответил Хью, ему совсем не улыбалось идти на эту вечеринку, да еще и в свою честь, но отказаться он, увы, не мог.
Спустившись в зал, юноша увидел множество людей, уже прибывших на праздник. Мужчины были одеты в костюмы, очень похожие на его собственный, но все они отличались расцветкой и вышитыми эмблемами. Взглянув на висящие на стенах флаги, Хью заметил сходство рисунков и понял, что эмблемы отражали принадлежность всех этих людей к своему роду. Спину его собственной рубашки украшало вышитое алой нитью изображение огнедышащего дракона. Дамы же были облачены в красивые длинные платья свободного покроя, которые хотя и не отличались роскошеством, но при этом имели очень элегантный фасон. Все гости весело смеялись и переговаривались, создавая в зале атмосферу домашнего уюта.
Хью быстро нашел глазами деда, сидевшего в центре отдельно стоящего стола, и поспешил к нему. Заметив приближающегося внука, сэр Дэниэл жестом указал ему на свободный стул по правую руку от себя. Хью занял отведенное ему место и тут же понял, что сидит на полном обозрении собравшейся публики. По правую и левую руку от них тянулись два длинных ряда дубовых столов с лавками, большая часть из которых уже была занята. Юноша отметил, что большинство пришедших сидели семьями, как правило, это были четверо взрослых и пара детей.
– В наших семьях обычно рождается не более двух детей, – пояснил сэр Дэниэл, – поэтому мы уделяем особое внимание их защите. К сожалению, в нашей семье всегда рождался лишь один ребенок, и только мужского пола, – это еще одна особенность рода Тэйлоров. Еще до ухода твоего отца моя жена Амалия сильно заболела и… не смогла справиться с этой болезнью, – с горечью добавил сэр Дэниэл. – Так что мы с тобой теперь остались вдвоем.
Хью и сам удивился, почему он до сих пор не поинтересовался судьбой своей бабушки. Ему стало жаль своего сильного и мудрого деда.
«Каково же ему пришлось жить тут одному, не имея рядом ни единой родной души?»
Хью сейчас был абсолютно уверен, что поступил правильно, приехав сюда, и, желая отвлечь деда от грустных воспоминаний, спросил:
– Может, ты мне расскажешь обо всех понемногу?
– Обязательно, но чуть позже. Я вижу, почти все уже в сборе. Пожалуй, начнем. – И с этими словами сэр Дэниэл поднял вверх руку, призывая собравшихся к тишине.
В зале моментально стало тихо, только с конца правого ряда продолжали доноситься звуки негромкой речи. Приглядевшись, Хью узнал среди группы разговаривающих людей в белоснежных одеяниях того самого юношу по имени Грегори, которого они встретили в лавке Норка. Молодой человек продолжал вести беседу, судя по всему, с членами своей семьи, демонстративно повернувшись к его деду спиной, и было видно, что его родичи полностью одобряли подобное поведение. Рядом с ними расположились еще несколько семей, которые, хотя и не позволяли себе подобного поведения, но поглядывали в сторону Хью и сэра Дэниэла с явным злорадством, ожидая реакции правителя.
Сэр Дэниэл поднялся со своего места и, полностью проигнорировав выказанное неуважение со стороны этой странной семьи, обратился к присутствующим:
– Мы рады приветствовать всех вас на праздновании в честь моего внука Хьюберта Тэйлора по поводу его чудесного возвращения!
В этот момент Грегори перестал делать вид, что не замечает присутствия своего короля, и, повернувшись, зло уставился на Хью.
– К сожалению, мой сын Роберт и его жена Талия не смогли последовать за ним и остались жить за Гранью, но моему внуку удивительным образом удалось сохранить свои магические способности, что помогло ему благополучно вернуться в наши земли.
В зале раздались громкие аплодисменты и приветственные выкрики. Хью почувствовал всеобщее расположение и поддержку и впервые ощутил, что ему здесь действительно рады. Посмотрев в конец правого ряда, он вновь наткнулся на пристальный, недобрый взгляд Грегори, но, как он ни старался, он не понимал причины столь сильной неприязни со стороны этого юноши и его семьи.
– Я надеюсь, – продолжил его дед, – что вы проявите понимание к тому, что мой внук очень мало знаком с нашим укладом и традициями, и окажете ему помощь в их изучении.
По залу прошел гул, выражающий согласие присутствующих.
– Я благодарен вам за ваше великодушие, которое особенно ценно в эти неспокойные времена. А сейчас приглашаю всех приступить к торжественному ужину, и да здравствует наш любимый Норгстон! – С этими словами сэр Дэниэл высоко поднял свой огромный кубок и, поднеся ко рту, выпил его одним залпом.
По залу пронесся смех и одобрительные выкрики, после чего все приступили к трапезе. Хью тоже поднял свой бокал и, сделав большой глоток, сильно закашлялся: крепкий напиток обжег ему горло. К счастью, все уже отвернулись от них, приступив к трапезе, – стол заполняли великолепные блюда в огромных количествах. Взглянув в конец стола, Хью увидел, что его неловкость не осталась незамеченной. Грегори криво ухмылялся, показывая в его сторону и явно обсуждая увиденное со своей родней. Хью стало очень не по себе, словно он запорол важный экзамен. Заметив это, сэр Дэниэл похлопал его по плечу и сказал:
– На твоем месте я бы не обращал особого внимания на выходки Грегори Армэра.
– Дед, я бы хотел знать – почему? Почему он проявляет к тебе неуважение и почему он так недолюбливает меня? – выпалил Хью. Эти вопросы уже давно вертелись у него на языке, и сейчас он боялся, что дед не пожелает на них отвечать.
– Хорошо, я отвечу, но обещай, что ты не станешь выяснять с ним отношения.
– Обещаю! – торжественно заверил его Хью, а про себя подумал, что если бы даже он захотел нарушить данное слово, то едва ли смог оказать достойное сопротивление этому молодому воину.
– Понимаешь, мы здесь стараемся жить по законам справедливости и уважения друг к другу, но это не означает, что все мы святые. У нас у всех свой характер, свои амбиции и стремления. Так случилось, что Армэры более всего на свете желают получить управление Норгстоном в свои руки, и в общем-то не без оснований. Не считая воинов нашего рода, они, пожалуй, наиболее сильные – члены их семьи доблестно сражались с нашими врагами и снискали себе славу, но люди не любят их за их чрезмерное высокомерие. Они никогда не скрывали, что считают воинов высшим классом, а к людям, занимающимся ремеслом, относятся с презрением. Если бы не эта их фамильная черта, то они вполне могли бы претендовать на трон Норгстона. Но, к моему великому сожалению, виновниками своих неудач они считают нашу семью. После исчезновения твоего отца они стали на редкость спокойными, вероятно, решив, что после моего ухода путь к трону для них будет открыт, но они так и не поняли, что совет никогда не допустил бы подобного рода людей к управлению замком. А тут появился ты и стал для них как кость в горле. Армэры, похоже, крайне озабочены тем, что ты сможешь претендовать на место правителя.
