Эти слова товарища по группе были словно бальзам для измученной души юноши. Ему вдруг стало так хорошо, что он и сам был готов сейчас посмеяться над своей нелепой постройкой.
– Да, спасибо, Хью, – сказали еще несколько ребят.
– На здоровье, – ответил он, улыбаясь, хотя не преминул при этом заметить, что Лео так ничего и не сказал.
Когда трапеза была окончена, они все вместе вернулись к тренировочному полю, где их ожидали их лошади. Чувствовалось, что этот маленький поход оказал на всех, кроме Грегори, сплачивающий эффект. Разъезжаясь по домам, юноши тепло попрощались, сопровождая расставание веселыми шутками и подколами.
Вернувшись домой, Хью весь вечер не находил себе места. Он ждал, когда же наконец наступит вечер. Он должен был раз и навсегда выяснить отношения с Грегори Армэром. В любом случае он его уже не боялся, но ему было не по себе от того, что меч его не слушается. Хью знал, что скорее всего проиграет, но попытаться все же стоило.
Когда наконец стемнело, он выбрался на улицу и поспешил к старым конюшням, стараясь не привлекать внимания. Он уже прошел полпути, как услышал за спиной знакомый стук копыт – это был Ганнибал.
– Надеялся обойтись без меня, – окликнул он Хью.
– Не хочу быть занудой, но все же я хотел бы тебе напомнить, что это ты обещал донести на меня деду, если я не откажусь от этой бредовой затеи. Или мне следует ждать его визита? – Несмотря ни на что, Хью был рад видеть своего скакуна.
– Да ладно, не горячись так! Я же не всерьез, думал, ты купишься и все обойдется.
– У вас тут все кони обучены блефу или только говорящие?
– Так ты все же поверил?
– Ну, конечно, поверил.
Ганнибал принял обиженный вид:
– Да как ты мог так обо мне подумать?! Кто за тебя всегда был горой? Кто прикрывал тебя, когда ты случайно разбивал очередную мамину вазу?
– Ну ладно, ладно. – Хью прервал Ганнибала. – Я конечно же тебе не поверил. И, кстати, нам пора.
Они уже подъезжали к старым конюшням, как Ганнибал неожиданно остановился.
– Мне необходимо тебе кое-что сказать, хотя, наверное, твой дед вряд ли одобрил бы подобное решение. Однако, боюсь, иначе может быть поздно.
Хью спрыгнул вниз и с любопытством посмотрел на своего скакуна.
– Скажи мне, только честно, ты веришь в то, что ты прирожденный воин? – спросил его Ганнибал со всей серьезностью.
Хью совершенно не ожидал столь прямого вопроса, но решил, что Ганнибал все же имеет право знать.
– Нет. Я в это не верю. Я думаю, Акай прав, – с вызовом подняв голову, ответил Хью.
– А до встречи с кузнецом ты думал так же? – спокойно продолжил расспросы Ганнибал.
Хью вспомнил, что до того момента в общем-то не сомневался в своей принадлежности к роду воинов (полагая при этом, безусловно, что он уж точно не станет таким же умелым, как его отец или дед).
– У меня, конечно, были сомнения, но в целом все факты говорили о том, что я такой же, как моя семья, – нехотя признался Хью.
– Я не думаю, что открою тебе нечто новое, ведь твой тренер вчера уже пытался тебе сказать об этом, однако это была лишь часть правды, – медленно проговорил Ганнибал, – и я надеюсь, то, что я скажу, останется между нами. Но мне кажется, что тебе следует это знать. Это становится обычно известно лишь воинам, уже прошедшим посвящение, тогда, когда они пройдут все отмеренные им испытания.
Ганнибал сделал паузу и вздохнул:
– На самом деле любой воин может управлять любым оружием, но он приходит к этому умению не сразу. Для того чтобы постичь эту мудрость, ему нужно научиться безоговорочно верить в себя и свои силы и быть на сто процентов убежденным в том, что его меч обязан повиноваться ему. Это и есть главное испытание молодых воинов. На тренировках они закаляют не тело – оно у всех воинов с рождения совершенно, – все они закаляют там свой ум и дух. Через победы они учатся осознавать свою власть над противником, а затем это знание переходит и на их оружие. В конце своего обучения каждый молодой воин начинает понимать, что пределов нет. Он способен справиться с любым соперником и получить власть над любым оружием врага – это и является главным экзаменом.
Ганнибал взглянул на Хью:
– Возможно, я пожалею о том, что рассказал тебе это все раньше срока, но мне показалось, что сейчас самое время. А теперь садись, нам пора.
Хью вновь оседлал коня, и они продолжили свой путь в полном молчании. Хью чувствовал, что совершенно выбит из колеи: еще утром для него все было ясно и понятно, а теперь он не знал, что и думать.
«Если дед об этом знал (ну конечно же знал), почему тогда не сказал мне? Очевидно, он хотел, чтобы я сам дошел до этого, и, наверное, это правильно. Чем я лучше других? Однако все это проще сказать, чем сделать».
Перед тем как они прибыли на место, Ганнибал предупредил Хью о том, что ему прежде всего стоит договориться об условиях поединка, чтобы эта и без того опасная встреча не обернулась трагедией. Когда они наконец прибыли, то увидели, что Грегори их опередил и теперь в нетерпении ерзал в седле. Вопреки ожиданиям Хью его соперник явился один.
– Это хороший знак, – шепнул ему тихо Ганнибал. – Это означает, что он нервничает и вовсе не уверен в исходе поединка, иначе здесь бы сейчас было не менее десятка свидетелей.
Хью посчитал эти доводы вполне разумными и от этого почувствовал себя увереннее. Хотя ему, и вправду, исход этого поединка уже не казался важным, сейчас его волновало лишь то, чтобы это все поскорее закончилось. Он сжал бока Ганнибала бедрами и двинулся к Грегори.
– Мои условия таковы, – уверенно начал он, сам от себя не ожидая такого хладнокровия. – Деремся до трех уколов, надеюсь, наши доспехи смогут это выдержать. Если любой из нас будет серьезно ранен, поединок будет остановлен. Если победа останется за мной, ты больше никогда не станешь дурно отзываться ни обо мне, ни о моей семье. Принимаешь условия?
Было видно, что Грегори застигли врасплох, и он явно засомневался.
– Или ты трусишь? Боишься, что проиграешь и придется держать язык за зубами? – Хью удачно ввернул фразу из крутого боевика, просмотренного незадолго до его прибытия в Норгстон. Как он и рассчитывал, трюк сработал.
– Что ты сказал? – Грегори был взбешен и крайне возбужден. – Да я чихать хотел на все твои условия, все равно я сровняю тебя с землей.
Не дожидаясь дальнейшего продолжения диалога, Грегори пришпорил своего коня и, выхватив меч, ринулся навстречу Хью. Юноша, не ожидавший такого напора, едва смог увернуться. Меч просвистел у него над головой. Он резко развернулся и полностью сконцентрировался на действиях противника:
«Как там говорил Ганнибал: поверить в свою непобедимость! Все, я уже верю, я верю!» – и он рванул навстречу Грегори.
