Теперь закричали все. Второй малыш без раздумий прыгнул следом, неловко ударился о воду. Сначала мне показалось, что одежда женщины взорвалась зелеными лохмотьями. Нан сильно сжала мою руку. Мелькнуло что-то длинное, зеленое, блестящее…
Живая лоза, которую я не разглядел сначала на поясе женщины, развернулась на всю длину, метнулась, словно лассо. Удар зеленого хлыста – мужчина, готовый прыгнуть с плота, уселся на бревна, бросок – петля захлестнула ребенка под ребра, выдернула из воды, держа на весу. Тот ухитрился не уронить второго, вцепившись в одежду, вот это силища!..
Плот опасно наклонился, и девушка свалилась в воду.
Плот снова покачнулся, мужчина и женщина слетели с другой стороны.
Край плота высоко поднялся, ударился в низкую ветвь, и неуклюжее сооружение развалилось на составляющие.
Сначала мне показалось, что кого-то прибило бревном.
Женщина подтянула себя к бревну, оседлала, ловко орудуя живой лозой, выудила остальных. Несколько раз пыталась заякориться за деревья по берегам, но безуспешно.
Я глянул на спутник – через полминуты они будут здесь.
– Сейчас, – сказала Нан, она внимательно смотрела в чашу.
Дерево росло очень удобно – мощное, в несколько человеческих охватов у корня, оно широко раскидывало свои ветви, на воду падала густая тень кроны дерева. Утром я с ветвей дерева удил рыбу в его тени, теперь мне предстояло стать ловцом человеков…
Они показались, пятеро цеплялись за бревно, женщина беспомощно размахивала лозой, пытаясь достать до деревьев. Девушка и мужчина пытались грести руками и ногами, двое младших взгромоздились на бревно и «продавали дрожжи».
Женщина не заметила меня в дереве. Снова попыталась зацепиться лозой, лишь сломала несколько тонких веток. Я опустил шест, заранее срезанный.
– Хватайтесь!..
Лоза всплеснула в мою сторону – вот это реакция!.. – и обмотала шест. Рывок чуть не сбросил меня в воду, оседланное дерево жалобно затрещало. Я вцепился в него ногами, а в шест руками. Бревно, влекомое течением, косо пошло к нашему берегу и врезалось в растущие в воде кусты, сбросив своих седоков. Семейство оказалось в воде, там было мелко.
Мужчина смело смотрел мне в лицо. Женщина моргнула и отвела взгляд, лоза в ее руках шевелилась. Девушка опустила голову, из ее волос упал цветок, волна подхватила и унесла. Малыши таращились без зазрения совести.
Мне сначала показалось, что всех пятерых бьет дрожь. Потом я разглядел, что живая одежда «дышит», высушивая себя и хозяев, крохотные листики поднимаются и опускаются, идет пар.
– Приветствуем вас, вэйри, – непринужденно сказал мужчина, складывая руки так, чтобы стрелкомет смотрел в мою сторону.
– Приветствуем вас, вэйри, – отозвался я эхом. – Эту девушку называют Нанджи, она моя спутница.
Нан поклонилась всем:
– А его прозывают Серый. Мы маги, странствующие в поисках нового.
Я поклонился тоже, после таким же образом – называя имена друг друга, но не свое, – представились пришельцы. И, конечно, названные имена тоже имели краткую форму.
– Вы замерзли и проголодались, – сказал я. – Прошу к нашему огню.
Супруги переглянулись. Мужчина отвернулся и низко поклонился реке, что-то бормоча, жена и дочь тоже, младшие дети старательно подражали родителям. Женщина обмоталась лозой, скинула плащ, уже сухой, закутала детей и принялась греть на нашем костре свои запасы, которые каким-то чудом успела спасти с плота.
Я есть не хотел, но согласно все тому же обычаю, должен был. Что ж, надеюсь, мои шрамы не испортят им аппетита… В конце концов, вэйри находились в состоянии перманентной войны с равнинниками и наверняка видывали еще и не такие боевые отметины.
Впрочем, голод лучшая приправа к любому блюду.
Пришельцы ели понемногу, но мне казалось, что они с трудом удерживались, чтобы не набрасываться на пищу. Запавшие остро блестящие глаза, худые щеки – видимо, давно им не приходилось есть досыта. А ведь река Дэва богата рыбой, в лесах вокруг бегает мясо, и чтобы эльф не сумел добыть пропитание…
– Торопятся, не до охоты и рыбалки, – сказала Нан.
Только лица детей по-детски кругловатые, видимо, им отдавали последний кус… Мой кус встал у меня поперек горла.
– Хорошо, что Дэв свел нас, – сказал мужчина. Он был невысок и широкоплеч, с некрасивым лицом, обрамленным рыже-черной бородкой. Таких же цветов грива не была заплетена в традиционную мужскую косу, мокрые космы липли к лицу. Его звали Дарел.
Его жена, Сайна, невысокая, покрой лоскутного наряда скрывал полноватую фигуру. Мне показалось, она нездорова. Лицо красивое, но слегка отечное, усталое.
– Присмотрись, – посоветовала Нан. Я прищурился и увидел сияние новой жизни. Беременна.
Старшая дочь. Высокая, выше родителей, стройная – в отличие от матери, одежда выгодно обрисовывала ее тело. Очень красивая, на мой взгляд. Не похожа на мою лесную ведьму, Нан иногда кажется еще совсем девчонкой, а Орла – юная женщина. Волосы ее, просохнув, оказались невероятно разноцветными, сырые рыжие и черные пряди рассыпались по плечам, закрывали лицо. Даже брови пестрые.
Дети. Близнецы, лет семи в пересчете на земные мерки. Родители не стали мудрить с сокращениями имен, представив их просто Най и Тай. Сейчас Девчонка и Мальчишка притихли, прижались к старшей сестре, разглядывая посторонних, но чувствуется, что детки не подарочек. Огненно-рыжие, без оттенков, прямо-таки апельсиновые. И очень похожи на человеческих детей. Даже уши не особо остроконечные. Личики серьезные, совершенно одинаковые, я далеко не сразу разобрал, кто из них Мальчишка, а кто Девчонка.
Нан подняла руку, и на ладонь ее сел Вестник. Дети смотрели сверкающими глазенками на волшебное существо. Нан улыбнулась и послала птицу к ним. Дети радостно завизжали.
Время от времени я ловил на себе взгляды Орлы. Наконец мне надоело это осторожное брезгливое любопытство, и я посмотрел прямо ей в глаза.
И понял, что ошибся с первоначальной оценкой ее чувств, ненароком перехватив эмоции. Интерес и жалость. А еще какая-то непонятная яростная надежда. Как будто она ожидала от меня чего-то.
Девушка спохватилась, что такое пристальное разглядывание невежливо, и поспешно опустила взгляд, краснея. А потом, улучив момент, уставилась на Нан с таким же болезненным интересом, словно пытаясь уличить в чем-то.
– Ну и что это было? – спросил я у Нан, одновременно отправляя ей образ.
– Не знаю, – Девушка ответила эмоцией непонимания. – Чего она от нас ждет? Автографа?
Нан заговорила с Сайной, вспоминая легенды о духах рек и о Правдивой Воде, которая отозвалась их молениям и позволила «отразиться в своих водах». Дарел поддакивал, очень мягко подводя суть разговора к тому, что нас-де свел Дэв. Очень может быть, что так оно и есть, но к чему это длинное вступление?
