– Тем не менее до убийства у вас оно было…
– До убийства я заплатила за это свободное время ровно
пятьдесят долларов, – резко ответила я и всем своим вызывающим видом дала
понять следователю, что разговор окончен.
Затем я вкратце рассказала о том, что видела в джакузи, и
отвечала на малоприятные вопросы следователя. Я старалась быть невообразимо спокойной
и не показывать свою жуткую ненависть к совершенно незнакомому, но такому
гадкому человеку. Наверно, такая нелюбовь к милицейской братии возникла у меня
с тех самых пор как, однажды какой-то подонок напал на меня в собственном
лифте, жестоко избил и отобрал драгоценности. Именно тогда я в первый раз
столкнулась со своим районным отделением милиции. Я всегда вспоминаю те
страшные дни, когда я зализывала свои окровавленные раны и давала показания,
смешивая стоны с громкими рыданиями. Как и полагается в таких случаях, завели
уголовное дело, которое не принесло должного результата. А затем меня вызвали в
отделение и оказали самое настоящие давление, заставив переписать заявление по
своему более выгодному сценарию. Мол, никто меня не избивал и ничего не забирал,
я просто поссорилась со своим парнем и никаких претензий ни к кому не имею.
Мол, у них и так висяков хватает. Внешне все выглядело вполне благопристойно,
только на душе было как-то гадко и муторно.
В то время я чувствовала себя не самым лучшим образом и не
стала испытывать свою психику на прочность, сдалась без боя. Написала под
диктовку следователя новое заявление и тем самым поставила жирную точку на
своем деле. Так сказать, позаботилась о чести и достоинстве районного
отделения, которое в свою очередь плевало на честь тех несчастных людей,
которые злой волею судьбы попали в лапы преступников. После того, что
случилось, ко мне в дом на чашечку кофе повадился молодой хамовитый оперативник
со своими недвусмысленными предложениями. В один из таких визитов он предложил
мне массаж и повалил прямо на пол, осыпая мое лицо поцелуями. Я едва выперла
его из квартиры и в очередной раз подумала о том, что в нашу милицию идут те,
кто жаждет испытать хоть какую-то власть над человеком, потому что, как
правило, в жизни они испытывают самый что ни на есть настоящий комплекс
неполноценности. Этот оперативник до сих пор стоит у меня перед глазами.
Наглый, самоуверенный, упивающийся своей небольшой, но все же властью…
Вот и уважай после этого милицию… Вместо того чтобы раскрыть
преступление они так и норовят в постель затащить.
Чуть позже мы вместе с Денисом вышли в холл и сели на
стоящие рядом кожаные кресла. Сотрудники милиции попросили нас задержаться
ровно на двадцать минут для того, чтобы подписать какие-то важные бумаги. Я
приложила руку ко лбу и почувствовала, с какой силой запульсировали мои виски.
После всех недавних событий я была выжата как лимон. Денис старался не смотреть
в мою сторону и, подперев рукой подбородок, усиленно думал.
– Господи, – тихо забормотала я и почувствовала,
что у меня в любой момент может начаться истерика.
Я никак не могла понять, какого черта моя жизнь подкидывает
все новые и новые испытания. Мало того, что я одинокая как собака, так я еще
попадаю в такие передряги, из которых вылезти практически невозможно. И почему
у меня все наперекосяк?! Все мои бывшие одноклассницы уже давным-давно
повыходили замуж, поразводились, растят детей и мало-помалу налаживают свой
быт. И только у меня все не как у людей, все не по-человечески. Откуда на моем
балконе появился труп?! И почему только он не лежал на соседнем?! Зачем я
связалась с этой сумасшедшей дамочкой по имени Лида и поддалась на ее уговоры
совратить ее супруга?!
Я почувствовала, как по моим щекам потекли слезинки, которые
мне совсем не хотелось сдерживать.
Мне неудержимо хотелось сунуть свою уставшую голову под
струю холодной воды и хоть ненадолго свободно вздохнуть.
– Ты что, плачешь, что ли? – посмотрел в мою сторону
не менее усталый Денис.
– Нет.
– Я же вижу, что плачешь.
Я моментально вытерла слезы и отрицательно покачала головой.
– Тебе показалось. Я в полном порядке.
– Я бы этого не сказал. Ты перепугалась?
– Есть немного, – Жалко Виталика. Хороший был
парень. Самое главное, преданный. Жизнь страшно любил, только успел он в ней
совсем немного. Я ему платил хорошо.
У него же ребенок совсем маленький. Да и жена постоянно
болеет. Он еще когда зарплату получал, всегда смеялся, что эти деньги гробовые.
Мол, на гроб. Так оно и получилось…
– А где он сейчас?
– Труповозка увезла. Был человек и нет человека.
– А жене сообщили?
– Нет. Понимаешь, по телефону такие вещи нельзя
говорить.
– Почему?
– Потому что это слишком жестоко. Нужно это сказать с
глазу на глаз, только я не представляю, как я его жене в глаза посмотрю. Ты мне
поможешь?
– Я?!
– Ты. Ты же женщина. У тебя свой подход есть.
– Я не смогу, – замотала я головой, – У меня
не получится.
– Я тебя очень прошу. Мне одному будет это сделать
очень тяжело.
– Так пусть милиция позвонит. Им не привыкать.
– Я должен сделать это сам. В конце концов, Виталик на
меня работал и из за меня он погиб.
В тот момент, когда нам вынесли кучу бумаг для того, чтобы
мы поставили на них свою подпись, Денис слегка покосился в мою сторону и
спросил каким-то странным и подозрительным голосом:
– А ты что, и вправду там работаешь?
– Где это там?
– Ну, в салоне этом….
– В салоне интимных стрижек?
– Точно.
– Работаю. – Я почувствовала, как меня слегка
затрясло и задергалась моя нижняя губа. – А что?
– Да ничего… Таких салонов в Москве много?
– Легализованный только один. Остальные кустарные, на
квартирах.
– Получается, что ты мою жену знаешь.
– А при чем тут твоя жена? – опешила я.
– При том, что она на этих интимных стрижках помешана.
У нее сдвиг по фазе. Ее хлебом не корми, дай там что-нибудь понаряднее сделать.
Ее Лидой зовут.
– Думаешь, я всех своих клиентов по именам знаю?
– Да она постоянная клиентка.
– У меня все клиенты постоянные. Никто на один раз
ничего не делает. Это как наркотик. Один раз причесал, потом всю жизнь
причесывать хочется.
