Сегодня утром мне было так больно… Господи, как же мне было
больно. Он остался, но сказал, что влюбился в эту студентку по самые уши, и
чтобы я ему больше такие скандалы не устраивала, а то, мол, еще одна такая
выходка, и больше его ноги тут не будет. А еще… Еще он сказал, что как только
закончит институт, встанет на ноги, то обязательно на ней женится… Мол, мы
просто любовники и все… А ведь совсем недавно он говорил мне о том, что всегда
мечтал о такой женщине, как я, что ему всегда нравились женщины старше него, а
сверстницы никогда его не интересовали, потому что они все глупые, пустые и
расчетливые… Он сказал, что мне не стоит разводиться с мужем, потому что таких
бабок, как у моего мужа, я больше нигде не найду, да и такого лопуха, от
которого жена гуляет налево и направо, тоже… А ведь совсем недавно мы обсуждали
предстоящий развод, строили различные планы… Я сломалась. Я, ей-богу,
сломалась. Слишком много всего.
Слишком много. Я налила нам пару бокалов вина, в один из
которых подсыпала снотворное. В тот момент я еще и сама не знала, зачем мне это
нужно. Мне просто хотелось успокоиться, немного подумать. Как и раньше полежать
у него на плече.
Лида скидывала пепел мимо пепельницы себе прямо на платье и
говорила куда-то в пустоту.
– Сашенька выпил бокал вина и крепко уснул. Я, как и
раньше, разделась и юркнула к нему в кровать.
Я гладила его тело и не могла поверить, что сегодня ночью
оно принадлежало не мне, а совершенно другой девушке. Он не стал хранить мне
верность, хотя и я старалась ему ее хранить. Даже когда мой муж приходил домой
подвыпивший и пытался заставить меня выполнить супружеский долг, я под любым
предлогом старалась избежать этой участи… Ты же понимаешь, что это давалось мне
с большим трудом?!
– Твой муж к тебе приставал? – Я вновь
почувствовала, как кольнуло мое сердце, и залилась алой краской, как спелый
помидор.
Но Лида не заметила этого. Похоже было, что она вообще
ничего не замечала вокруг себя.
– Приставал, – произнесла она каким-то
безразличным голосом. – Мужики только говорят о том, что никогда не живут
со своими женами, а сами, как рюмку выпьют, так и проходу не дают… Так вот, я
гладила это родное тело и провела ладонью по его паху. Член будто бы меня узнал
и стал подниматься прямо на глазах… Он был такой ручной, даже когда Сашенька
спал… Я тогда плохо понимала, что делаю. Взяла его в рот, поигралась с ним
несколько минут, затем вылезла из кровати, оделась, бросилась на кухню и взяла
первый попавшийся нож… Это было какое-то затмение… Я не знаю, что на меня
нашло. В общем, я подбежала к нему с ножом, откинула одеяло и отрезала ему
член…
Лида положила голову на кухонный стол и громко заревела.
Затем подняла голову и заговорила словно в бреду:
– Я хотела выкинуть член с балкона, думаю, пусть его
собаки съедят, но зачем-то завернула его в пакет и бросила в сумку. Все, что я
помню, так это Сашу, истекающего кровью… Он был в шоке, но кое-что понимал… Я
поняла, что он может умереть от потери крови, и когда Саша потерял сознание,
вызвала «Скорую».
Врач «Скорой помощи» заверил меня в том, что реанимация
приедет за считанные минуты и что пациента отвезут к Склифосовскому. А еще он
спрашивал меня, где его член. Он убеждал меня в том, чтобы я никуда его не
выкидывала, потому что его можно пришить.
Врач требовал, чтобы до приезда «скорой» я сама оказала
первую медицинскую помощь своему любимому.
Он сказал, что Саша может погибнуть от потери крови.
Мол, если у члена остался «пенек», то можно перетянуть его
любой банковской резинкой или каким-нибудь жгутом. А если член отрезан под
корень, нужно сильно надавить кулаком на пах и держать кулак в таком состоянии
до приезда врачей. Но я не смогла.
Я схватила сумочку с членом, оставила дверь открытой и
бросилась прочь. Неожиданно Лида пристально посмотрела мне в глаза и
прошептала:
– Ань, а если Саша умер?!
– Не должен. Ты же сама говоришь, что его хозяйство
можно пришить до двенадцати часов.
– Из любого правила бывают исключения. Ты
представляешь, что будет, если Сашка умрет?!
– Не представляю. Надо было думать, что делаешь…
– Я же тебе уже сказала, что в тот момент вообще не
могла думать. Я была словно умалишенная. Когда Сашенька уснул, я сразу побежала
на кухню. Открыла кухонный стол и вытащила первый попавшийся нож. Мой взгляд
тогда еще упал на стоящую под окном банку строительного лака.
– На что?!
– На банку строительного лака…
– А она-то тут при чем?!
– Я тогда пришла в состояние патологического аффекта.
– Что это такое?
– Это временное умственное расстройство. Так вот, я
тогда плохо соображала, но я знала одно, что должна его наказать как мужчину. Я
не знала, что лучше сделать, отрезать его член или вылить на него строительный
лак…
Я почувствовала, как моя голова закружилась еще больше и,
чуть было не упав со стула, вытерла холодный пот со лба.
– А лак-то зачем выливать? – спросила я почти не
слыша собственного голоса.
– Я где-то про это читала. Только, прежде чем выливать
лак, нужно поднять член.
– Поднять член?!
– Ну да. Одна женщина вылила строительный лак на
возбужденный пенис своего любовника. Лак замуровал стоячий пенис намертво, и
бедняге уже ничто не могло помочь. Пенис пришлось удалить… Любовнику пришили
искусственный член и дали вторую группу инвалидности. В общем, он больше никому
не нужен как мужчина. До конца своей жизни он остался невостребованным.
– А ты случайно не поинтересовалась, как сложилась
дальнейшая судьба любовницы?
– А что там интересоваться, и так все ясно, как Божий
день. Ее приговорили к нескольким годам заключения за причинение тяжкого вреда
здоровью.
– Хорошо, что ты его отрезала, – с некоторым
облегчением вздохнула я. – Так хоть еще есть надежда на то, что его можно
пришить. А если бы ты полила его лаком….
Я замолчала и посмотрела на Лиду перепуганным взглядом.
Затем откинулась к стене и засмеялась. Это было больше похоже на истерику, чем
на безобидный, ни к чему не обязывающий смех. Скорее всего, это была реакция на
услышанное, которую я могла выразить именно таким образом.
– Ты что смеешься?!
– А что мне, плакать, что ли?! Ну, ты и дров наломала.
Ну ты, мать, выдала!
Я сразу успокоилась и посмотрела на звонивший мобильный телефон.
Поднеся трубку к уху, я слегка вздрогнула и услышала до боли знакомый голос
Дениса.
