– Не надо плакать, – старался успокоить меня Денис
и прижимал как можно крепче. – Все будет хорошо.
– Зачем она это сделала? Ведь с этим можно было жить…
Это было можно забыть…
– Она сделала так, как посчитала нужным…
Я повернулась и посмотрела на распластанное, обнаженное
Ольгино тело. Оно было словно живое. Все те же изящные изгибы, совершенные
линии и.., если приглядеться, уже выделяющийся животик… Может, правду говорят,
красоту ничем не испортишь. Ничем, даже смертью… Она была слишком красива,
слишком желанна и слишком одинока – Она ушла прочь от наваждений ее слишком
бурной жизни и слишком страшной, чудовищной реальности. Возможно, именно на
небесах она найдет ту тихую пристань, о которой мечтала долгие годы, и будет
существовать уже в новом измерении, нося под сердцем свое выстраданное дитя.
Говорят, что в загробной жизни все то же самое, что и у нас, только все это
происходит на небесах. Быть может, именно там Ольга родит своего сына, найдет
своего избранника, который полюбит не только ее, но и ее ребенка… Они
обязательно встретятся, потому что если они не встретились в реальном мире, то
не могут не встретиться в потустороннем… Ее страшное одиночество, одиночество
гения, будет разделено на небесах, и она, наконец, получит сочувствие близкого,
понимающего человека.
Я еще раз посмотрела на мирно лежащую Ольгу и вновь подумала
о том, как же было тяжело тем мужчинам, которые находились с ней рядом… Даже
мертвая она была способна вызывать ревность…
Глава 23
Денис подошел к Ольге и накрыл ее с головой покрывалом.
Затем взял за грудки режиссера и, морщась от боли в предплечье, слегка его
приподнял.
– Да убери ты этот мешок с баксами, что ты в него
вцепился?!
– Это мои деньги….
– Из-за тебя отправилась на тот свет такая женщина.., а
ты держишься за бабки…
– Она не из-за меня застрелилась. Она психически
нездоровая, точно такая же, как и ее мать.
– Она тебя любила…
– У меня пуля в ноге, мне нужно в больницу.
– А у меня в плече.
– Ну вот и давайте разъедемся. За Ольгин труп не
переживайте. Я сейчас позвоню своей охране и все улажу. За другие трупы тоже…
– Как же у тебя все просто… А что ж ты сегодня-то без
охраны?
– Дурак потому что… Я всегда страхуюсь…
– Пусть он скажет, где Светка, – вмешалась я в
разговор.
В этот момент на потолке загорелась зеленая лампочка, которая
чем-то напоминала милицейскую мигалку. Денис моментально свел брови на
переносице и взял режиссера за шиворот.
– Послушай, ты, гнида! Что это за лампочка?!
– Эта лампочка означает, что сейчас приедет моя охрана.
– И когда ты успел ее вызвать?!
– Я ее не вызывал. Просто я должен был позвонить в
определенное время и сказать, что у меня все в порядке, но я не позвонил…
– Странная у тебя какая-то система. А может, ты занят.
Может, ты в данный момент трахаешься… Что тогда?!
– Когда я нахожусь у себя в доме, я просто обязан
сообщать своей охране о том, что у меня все хорошо.
При любых обстоятельствах.
– Тогда немедленно звони и говори, что у тебя все
хорошо.
– Не буду, – как-то нерешительно произнес режиссер
и опустил глаза.
– Что ты сказал?!
– Не буду никуда звонить. Будет лучше, если ты сейчас
возьмешь свою девку и своих сподвижников и уберешься прочь.
Денис отвернулся от режиссера и посмотрел в мою сторону.
– Ань, у нас нет времени. Нужно уходить. Сейчас сюда
приедет охрана, а затем менты. Ты уверена, что этот сукин сын знает, где твоя
подруга?
– Уверена. На полу валяется ее клипса.
– Тогда придется его взять с собой.
– Куда?! – опешила я.
– Рыть могилу…
Как только Денис дал знак Илье, сопротивляющегося режиссера
связали толстой веревкой и вынесли из дома.
– Одну минутку. – Я вновь подошла к лежащей на
полу Ольге, откинула покрывало и мысленно попрощалась с любимой, талантливой
актрисой, ролями которой я восхищалась, а сегодня столкнулась с обратной
стороной ее жизни и оказалась невольным свидетелем ее тяжелой судьбы. Она
смотрела куда-то вдаль, а в ее глазах виднелись застывшие слезы… В каком-то
журнале я читала, что по японскому гороскопу Ольга была лошадью, а всем лошадям
на роду написано много пахать. Работа была для нее кайфом, а работа, за которую
платят большие деньги, это ни много ни мало двойной кайф. Она была очень
самодостаточна и, наверно, именно от этого устала жить с одним человеком… Может
быть, в глубине души она мечтала о том, что когда-нибудь обязательно станет
домохозяйкой, нарожает детишек, будет печь пироги и ждать мужчину домой… Она
была сильным, творческим человеком и, наверно, в той семье, которую она
создала, ее постарались сломать… Но сильных людей нельзя ломать, а особенно
творческих. Не ломать, не подавлять…
Мужчины боятся сильных женщин, поэтому сильной женщине очень
тяжело встретить мужчину – личность, с которым можно было бы общаться на
равных… Она боялась разделить судьбу тех пар, что живут вместе долгие годы, но
уже давным-давно не слышат и не понимают друг друга. Наверное, это страшно,
когда приходит время и супруги начинают жить разной жизнью – их жизнь должна
быть общей, и желательно, чтобы в этой общей жизни были и общие интересы, и
общие духовные ценности.
На потолке вновь замигала лампочка, и я не раздумывая прикрыла
Ольгу покрывалом.
– Даже не верится, что ее больше нет… Она бы могла
столько сыграть… Родить ребенка и быть счастливой… Ведь можно было забыть все,
что случилось. Просто вычеркнуть из памяти и все…
– Надо убираться прочь, – быстро проговорил Денис
и схватил меня за руку. – Если сейчас сюда влетит охрана, то нам мало не
покажется. Мне кажется, на сегодня уже хватит стрельбы.
– Мне тоже. Как твоя рука? Тебе нужно в больницу.
– Больница никуда не убежит…
Затолкав режиссера в джип, мы выехали за территорию усадьбы
и двинулись в направлении леса. Следом за нами катила вторая машина, в ней
сидели люди, которых отправил компаньон Дениса.
– Куда мы едем? – нервно поинтересовалась я и
прикусила губу.
– Попробуем попугать этого гребаного режиссера.
Может, он расколется. Ты уверена, что твоя подруга была в
доме?
