– Какой дурень сюда поедет? – удивился Мрак.
Машина медленно покатила, Мрак привстал, без размаха швырнул автоматы далеко за валуны. Бандиты провожали их ошалелыми взглядами. Олег газанул, всех вдавило в сиденья, а Мрак едва не вывалился из машины.
Елена все еще дрожала, а Юлия спросила, стараясь, чтобы голос звучал как ни в чем не бывало:
– Чем ты их?
– Пулями.
– Пулями? – переспросила она ошарашенно.
Он глазами указал вниз. Под ногами перекатывались при движении желтые, как янтарь, патроны с острыми кончиками пуль. Юлия зябко передернула плечами. Чтобы бросать рукой пули с такой точностью и убойной силой… нет, даже не стоит и представлять себе, как их там тренируют в их лагерях для коммандос.
Елена прижалась к Мраку. Он обхватил ее хрупкие плечи огромной лапой, девушка почти вся исчезла, но на личике отразилось облегчение.
– Как быстро…
– Олег отвлек, – объяснил он. – Сперва, правда, я их отвлек, а потом, когда мой дурак оглянулся… Это простые парни! Профессионалы оставили бы хоть одного в засаде. Там за камнями удобная позиция.
– А откуда знаешь…
– Да это же чувствуется, – ответил он с легким удивлением. – А ты не чувствовала?
– Нет…
– А я вот не чувствую, какие духи лучше, – признался он. – Так что мы квиты.
Дорога перестала вилюжиться, пошла прямо. Далеко впереди на дорогу вышел человек. За плечами торчал автомат, но человек, завидев приближающуюся машину, вскинул руки, показывая пустые ладони с растопыренными пальцами.
Когда машина приблизилась, все рассмотрели очень худого, с костлявыми плечами человека. Лицо его было резким, глаза злые, пронзительные, но губы он держал растянутыми в дружелюбной улыбке.
Мрак чуть отодвинул Елену, она сообразила, что он хочет держать руки свободными. Винтовка сейчас лежала на полу. Человек зашел со стороны Олега, чувствовалось, как ему трудно держать рот в непривычной для него гримасе.
– Мир вам, – проговорил он на ломаном английском. – Там за поворотом… мина.
Олег кивнул:
– Спасибо. Почему решил предупредить?
– Вы, – сказал человек с автоматом, – честные люди.
– Спасибо, – сказал Олег еще раз. – Почему так думаешь?
– Вы встречались… с группой охраны.
– А-а-а, – протянул Олег, – это которые деревом… вместо мины?
– Они сообщили по рации, – сказал человек. – Вы могли их убить, но не убили. Потому они в долгу.
– А вы при чем?
– Они не могут вам отплатить тем же, – объяснил человек с автоматом. – Но можем мы. У нас там дальше засады, мины, снайперы. Не стоит вам умирать на той мине, что мы поставили на людей недостойных, что пришли осквернять могилы наших предков. Прошу вас почтить нас посещением, мы для вас зарежем барашка!.. Может быть, наши люди смогут подсказать вам более безопасный путь?
Глава 38
Юлия со смешанным чувством страха и восторга смотрела на этот полувоенный лагерь. Повсюду бродят оборванные и плохо одетые мужчины, но оружием обвешаны с головы до ног, в то же время между хижинами носятся голозадые детишки, женщины развешивают на веревках белье, всюду дымки: готовят на открытом огне.
Она помнила по истории, что запорожцы могли щеголять в лохмотьях, но сабли и кинжалы у них были из лучшей дамасской стали, рукояти украшены драгоценными камнями, на которые можно было бы купить дворцы, так вот эти запорожцы гор тоже щеголяют в лохмотьях, но за плечом у каждого либо десантный автомат с подствольным гранатометом, либо пулемет, а то и вовсе портативная установка с головками ракет «земля – воздух». К тому же на поясах гранаты, из кобур выглядывают рукояти пистолетов, да все не простые, даже ей видно, что не простые…
На них поглядывали со сдержанным любопытством. Юлия вообще-то не любила всех этих детей гор, достали чернозадые наглецы на рынках и улицах Москвы, здесь тот же тип, но странная сдержанность в манерах и гордость в походке, совсем не то, что те осточертевшие торговцы фруктами…
Елена, судя по ее виду, боялась и ненавидела черных еще больше, но за спиной Мрака уже не дрожала. Села рядом с ним у широкого костра.
– Меня зовут Хамид, – представился мужчина, который пригласил их на барашка. – Я командир этого отряда. Здесь мое племя… Вернее, то, что осталось от племени… Много крови пролилось в стычке с проклятым Керх Ибн-Маседом, а когда мы отступали в эту долину, на нас напали люди из клана Дихема Кентейского, будь он проклят во веки веков, здесь и на всех небесах, куда попали его благочестивые предки!
Он страшно скрипнул зубами, лицо побелело от ярости. Некоторое время невидящими глазами смотрел в огонь, в зрачках отражалось безумное пламя, там падали под огнем автоматов люди, затем послышался шумный выдох, он сказал уже контролируемым голосом:
– Но Аллах правду видит. Придет время, кончится полоса испытаний, снова вернемся на земли предков! И тогда зашумят сады, запоют птицы, а на костях проклятого Керха и его детей вырастет сорная трава, которую побрезгают есть самые голодные козы!
Пришел еще один, высокий и хмурый, весь до самых глаз в черной разбойничьей бороде, а сами глаза зыркают злобно, белки налиты кровью. Юлия сразу вспомнила, что видела его не то в пьесе «Али-Баба и сорок разбойников», не то в боевике про Аладдина.
Как она и ожидала, он вперил в нее пронизывающий взгляд, всхрапнул, его пальцы медленно потащили из-за пояса огромный нож, похожий на римский меч, только с другой стороны лезвия были зловещие зубчики, словно зубы свирепой акулы.
Не отрывая от Юлии глаз, он что-то спросил Хамида. Тот коротко кивнул, и нож чернобородого покинул ножны. В его громадной лапе он не выглядел таким уж огромным. Обыкновенный десантный нож, сказала себе Юлия, вся дрожа, просто десантный нож…
Чернобородый снял с вертела барашка и принялся нарезать мясо. Широкое лезвие отделяло ровные красивые ломти. К удивлению Юлии, этот хмурый дикарь, что при персидских шахах явно служил королевским палачом, первый ломоть с поклоном подал ей, второй – Елене, а уж потом – Олегу и Мраку. Не иначе в Сорбонне и Кембридже оставлена квота на обучение детей людоедов и горских князьков, манеры им вдолбили…
– Я не спрашиваю, – сказал Хамид, – зачем вы здесь, в нашем бедном крае. Когда приезжает достойный человек, ему открыты все двери и сердца. Но в Коране сказано, что, если неверный пришел в твой дом и вкусил предложенный тобой хлеб, ты обязан защищать его с оружием в руках даже ценой своей жизни, жизней своей жены и детей. В недоброе время вы направили сюда копыта своего «Крайслера», хотя он, как я заметил, выдерживает удары пуль… Увы, нет такой брони, чтобы защитить от крылатых ракет, от тяжелых бомб с лазерным наведением, иначе мы бы защитили своих женщин и детей.
Олег с поклоном принял предложенный ему широкой ломоть мяса с торчащими ребрами.
