Мигали и другие огоньки, их он помнил значительно больше: воинские соединения тех стран и военных блоков, которые практически полностью подчинены власти Семи Тайных… даже если об этом и не подозревают. Внизу под экранами бежали, быстро сменяясь, цифры с указанием скорости, количества единиц в соединениях и эскадрах. Два-три спутника сканировали поверхность планеты и передавали сообщения в инфракрасном и ультракоротком диапазонах, а также производили тщательное фотографирование…
Лифт опускался с нарастающей скоростью. В голове временами темнело, в ушах стоял постоянный гул, что мешал прислушиваться.
С губ сорвалось:
– Неужели мой последний поход?
Пальцы нащупали аварийный прерыватель. Заскрипело, гулко бухнуло, словно взорвался пиропатрон. Тело потяжелело, но он заставил руки подняться к потолку. Пальцы проломили фанерную обшивку, провода, толстый кабель, еще один – гибкий, металлические листы обшивки…
Ему пришлось ползти по трубе вдвое дольше по времени, чем рассчитывал. Руки и ноги дрожали, а тело налилось свинцовой тяжестью. В одном месте труба сузилась настолько, что почти застрял, протискивался со скрипом, ничего не понимая, потом сообразил, что при ремонте заменили кольцами меньшего объема.
До назначенного часа голосования Семи Тайных осталось шесть минут. Он застонал от бессилия, все потеряно, везде опоздал, даже сейчас дико и неразумно идет не спасать мир, а совсем в другую сторону: идет спасать всего лишь женщину!..
Неужели и он попался в эту повторяющуюся ловушку?
Вывалился в широкий туннель неудачно, грохнулся так, что свет померк. А когда снова начал видеть, нехорошая дрожь пробежала по телу.
Отросток, тупик стальной трубы, по которой дальше бегают вагоны и грузовики, а сюда иногда загоняют на ремонт…
Он не успел додумать мысль, а инстинкт уже заставил измученное тело двигаться, восстанавливать контроль над мышцами. Еще несколько секунд потерял, пока стоял в полном бессилии, прислонившись спиной к холодному металлу. Горячий лоб накалился еще, мозг уже кипит, серая пыль от частого дыхания понеслась прочь, как тяжелая океанская волна.
– Надо идти, – прошептал он вслух. – Потом можно и умереть, но сейчас…
Мир затрясся, загрохотал. Под ногами пол качнуло с такой силой, что его бросило вдоль стены. Металл напротив с жутким лязгом лопнул. Страшный грохот ударил сверху, тело инстинктивно качнулось в сторону, а в это место ударил обломок скалы, что расплескал бы его как букашку…
Тяжелые глыбы рушились вперемешку с толстыми обломками железа. Он отпрыгивал, перекатывался, наконец заполз под упавшую скалу, где успел заметить широкую выемку.
Глыбы продолжали сыпаться. От тяжелого грохота трясся пол, качались стены. Он вжался в нишу, глыбы подкатывались к ногам. По спине и плечам остро стегнуло каменными осколками. Порезы тут же затянуло без его мысленного приказа. Он успел подумать, что теперь не прикинуться раненым, если будет такая необходимость, автономный организм печется о себе сам…
Загрохотало, стена затряслась. Ударило в подошвы, через мгновение стало темно. Воздух был наполнен каменной пылью. В мозгу пронеслось обреченное: рухнул свод! Проклятый Кропоткин велел взорвать перекрытие. Похоже, его засекли на мониторах. Теперь его заживо похоронили в этом тупичке. Теперь наверняка на Совете никто не вылезет со своим правом вето!
Страх сжал сердце с такой силой, что из груди вырвался протяжный стон. Пальцы судорожно ощупывали каменную стену. Глаза, приспособившись, видели только нагромождение огромных глыб, загромоздивших вход. Даже специальной технике, как говорят, понадобилось бы пару недель, чтобы разобрать завал…
Трое крепких ребят из спецназа, что совершали рутинный обход туннеля, оторопели. Из темноты навстречу вышел полуголый человек, похожий на статую. Каменная крошка и пыль настолько запорошили его тело и лицо, что он весь был цементно-серым.
Офицер вскрикнул, рука метнулась к кобуре. Из рук незнакомца что-то вылетело. Послышался сухой треск. В глазах вспыхнуло, страшный удар проломил голову, хотя офицер понимал, что это невозможно…
Олег быстро осмотрел тела. Камешки проломили им переносицы, все мертвы, но зато живы их автоматы, подствольные гранатометы заряжены, сумки с запасными рожками, десяток гранат…
Через пару минут он, натянув слишком тесный комбинезон офицера, бегом ринулся в сторону центра. Если от этих обходчиков через определенные интервалы не будут приходить сигналы, что все в исправности, то тут вскоре появится даже тяжелая техника!
Еще минут через десять он уловил, что сигнал тревоги все же раздался. То ли обостренный слух, то ли уловил запахи, но в мозгу вырисовалась картинка большой группы крепких потных ребят, что, как стадо носорогов, несется по его следу.
Он затаился, быстро осматриваясь. Туннель заканчивается широким раструбом: вывод в огромный бункер. В проем видна военная техника, грузовик, караульные помещения. Оттуда тоже явится подкрепление…
Через пару минут в самом деле увидел отряд, что мчался в его сторону. Не меньше двадцати отборных головорезов. Отборные воины. Крепкоплечие, коротко подстрижены, все с плечами как валуны. Таких он встречал в племени меклегов, там все отличались от соседних племен силой и умом, а за эти пару тысяч лет, похоже, это племя разрослось, расширилось, подмяло соседние племена и народы, разбросало свой генофонд по женщинам соседних племен. Из-за чего среди одинаковых белобрысых крепышей, сильных и выносливых, мгновенно приходящих в священную ярость, появились сперва рыжие, русые, а иной раз и вовсе черноволосые, но все такие же крепкоплечие, сильные и выносливые, быстрые на ярость, все с характерной для племени меклегов приподнятостью скул и особой выемкой в трапециевидной мышце.
Уже с автоматом на изготовку, готовый к стрельбе, он вдруг заколебался. Можно вообще-то попытаться зайти с другой стороны, никого из этих дураков не повредив, только и того, что придется пробежать с полверсты по грязной воде, но с другой стороны… вода не только грязная, но и дурно пахнущая, с радужными разводами нефтяной пленки, от которой такой зуд по всему телу… к тому же во главе спешат двое в форме, широкие скулы выдают потомков племени гирков, а он помнит, как у тех плохо с легкими, неустойчивая психика и предрасположенность к немотивированным действиям.
Все еще колеблясь, он с жадным вниманием рассматривал их потные лица. Если за двенадцать секунд добегут до вон того ржавого рельса, что на грани света и тьмы, то он забросит автомат за плечо и уйдет, можно попробовать зайти сверху, вон там хитрая вентиляционная труба… а если не добегут, то на кой черт загрязнять генофонд больными хромосомами?
Они бежали, задыхаясь, он видел их широко раскрытые рты, позор для тренированных десантников, и нет скидки на офицерские погоны, офицеры должны подавать пример, а не выбивать для себя скидки…
Десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать… И еще секунд пять бежать до ржавой нитки рельса. Он вздохнул и нажал на спуск гранатомета. Ладони слегка тряхнуло, он тут же выпустил длинную очередь, упал, перекатился к другой стене, начал стрелять короткими прицельными очередями.
