Там люди ходят по магазинам, водят детей в школу и детский
сад, читают газеты, обсуждают последние события, любят и создают нормальные,
полноценные семьи. Возможно, вы еще встретите человека вашего возраста, который
обязательно вас поймет и с которым вы обретете душевное спокойствие.
– Я покинула мир мужчин и не хочу в него возвращаться.
– Но ведь ваш пример единичный…
– Единичный?! Мой пример массовый. Просто не все
убивают. Одни ждут до самой смерти и даже умирают с глазами, полными ожидания.
Другие находят в себе силы, чтобы все прекратить, и плачут
до конца жизни. Третьи пытаются выйти из глубокой депрессии, сойдясь с первым
встречным для того, чтобы забыться.., а четвертые никогда не смогут убить, они
сами кончают свою жизнь самоубийством.
– И все же вы женщина с тяжелой судьбой.
Именно поэтому вы должны понять меня. Я не ушла из мира
мужчин. В этом мире у меня есть любимый человек, который очень сильно меня
любит и переживает из-за того, что я бесследно исчезла.
– Он женат?.
– Он вдовец. Подумайте. Не отказывайте мне сразу. Если
вы организуете для меня такой пустяк, как побег, я смогу сделать для вас очень
многое. И никто никогда не поинтересуется вашим прошлым. Никогда.
Неожиданно для самой себя я погладила домработницу по седым
волосам и поцеловала ее в щеку.
– Подумайте, – еще раз повторила я и перевела
разговор на другую тему. – Я так понимаю, что уже обед. Где я смогу
поесть?
– В столовой вместе с Лешиком. Сейчас я вам накрою.
Лешик сегодня даже не завтракал. Ждал вас. Через несколько минут все будет
накрыта – Хозяин еще спит? – как бы невзначай поинтересовалась я.
– Хозяин спит. Я думаю, он проснется только к ужину. У
нас в доме ночевали его гости, поэтому вы будете обедать не одни.
– Да мне какая разница, – едва заметно улыбнулась
я и подумала о Максе.
Глава 10
Как только я вышла из кухни, сразу же столкнулась с идущим
по коридору уродом.
– Привет! – весело приветствовала я его и
похлопала по уродливому плечу. – Где твоя псина?
– В ком-на-те.
– Что ж так?
– Она пе-ре-нервни-ча-ла и ре-ши-ла отдохну-ть.
– Хорошее дело. Мне очень приятно, что ты так
заботишься о своих близких. Ты ей подушку под голову постелил?
– За-чем?
– Да так, чтобы ей удобнее было. Кстати, а почему ты не
завтракал?
– Те-бя ждал. А ты че-го та-кая весе-лая?
– По тебе соскучилась, – решила я порадовать
урода, Урод и в самом деле повеселел и, похоже, даже смутился. Он переминался с
ноги на ногу, залился алой краской, словно только что сваренный уродливый рак.
– Ой, да ты покраснел…
– – Я застеснял-ся.
– А я и не думала, что ты это умеешь.
Немногим позже мы мирно сидели в столовой и наблюдали за
тем, как Елена Михайловна хлопочет по хозяйству. Она принялась сервировать
стол, предварительно покрыв его накрахмаленной белоснежной скатертью. После
нашего откровенного разговора я очень прониклась к этой по-своему несчастной
женщине и уже не держала на нее зла. Вполне возможно, она откажет мне в помощи
и не придаст моей просьбе значения. По-человечески ее можно понять. Эти люди
стали ей самыми близкими и дорогими. Это ее жизнь, ее судьба.
Пахал дал ей крышу над головой, спас от тюрьмы и доверил ей
воспитание своего единственного сына. Это ее семья, а предают семьи только
нелюди. Семью можно оставить, можно из нее уйти, но только не предать… Тот шаг,
на который я ее толкаю, равносилен предательству, и она вряд ли его изберет. И
будет права.
– Па-па не проснул-ся? – поинтересовался урод у
домработницы.
– Спит. Он вчера очень хорошо выпил. Ты же знаешь,
после каждой великой пьянки он спит до самого вечера. Я не буду его будить,
пусть хорошенько выспится. Когда проснется, накрою ему отдельно. – При
воспоминании о пахане мне стало невыносимо муторно и я чуть было не свалилась
со стула. Они еще не знают о том, что пахан никогда не зайдет в столовую и не
потребует свою порцию, что его больше нет, он никого не побеспокоит своим
присутствием. Они еще не знают. Увидев Макса, я облегченно вздохнула. Макс был
не один. Рядом с ним сел мордоворот по имени Женька. Значит так называемых
гостей ночевало двое. Но тогда кто же был тот, с которым мне довелось
встретиться на кухне?.. Кто обещал меня убить и превратить мою жизнь в вечный
ад? Кто? Я хорошо помню его запах. Запах дешевого табака с какой-то горьковатой
примесью. Это особый запах, я узнаю его даже из тысячи. Может, в табак был
подмешан наркотик, а может, и нет. Сейчас этого запаха не слышно. Теперь я как
та дрессированная собака, которая ищет преступника по запаху.
Кто бы он ни был, ночной незнакомец, он представляет
реальную опасность. Он вхож в дом… Он хорошо в нем ориентируется… Он болен… И
конечно же он маниакален…
– Что с вашим лицом? – как ни в чем не бывало
поинтересовался Макс и пододвинул к себе тарелку.
– С лестницы упала.
– Она при мне свалилась, – вмешался
мордоворот. – Шарахается ночью по всему дому. Непонятно, как только кости
целы. Лестница-то ведь капитально крутая. Можно было и сотрясенье заработать.
– А вы врачу не показывались? – поинтересовался
вежливый Макс.
– А какой тут может быть врач? Тут, по-моему, вообще с
медициной туго, – заметила я. – Подыхать будешь – никому никакого
дела. Мало того что я свалилась с этой ужасной лестницы, так меня еще эта
гадкая собака покусала. Говорят, от таких беспородистых дворовых собак бывает
бешенство. Конечно, хорошо если бы меня врач осмотрел. Все-таки псина дебильная,
непривитая. От нее любую заразу подцепить можно.
Я многозначительно посмотрела на урода.
– Кто тебя покусал, Стрелка, что ли? – удивился
мордоворот.
– Она самая.
– Как же она тебя покусала?! Это же самое безобидное
существо. Она и мухи не обидит.
– Может, она муху и не обидит. Да только я не муха. Она
мне чуть полноги не оттяпала.
– Стрел-ка ничем не бо-леет, – влез в разговор
урод. – Она все-ми при-вивка-ми при-вита. Ее часто ку-пают различны-ми
шампу-нями. Она очень чистоплот-ная со-ба-ка.
– Собаки не бывают чистоплотными, – как-то
обреченно сказала я и шмыгнула носом. – Собака она и в Африке собака.
