– Но ведь тебя и в помине не было.
– Ну и что. Мне об этом мать рассказала.
– Ты веришь в приметы?
– Верю.
Я вновь сделала попытку подняться, но громко вскрикнула. Мне
показалось, что я не только потеряла способность двигаться, но и дышать. Дикая
боль сдавила грудь.
– Я хочу воды, – тихо сказала я и облизала
пересохшие губы.
– Потерпи. Не нужно двигаться. Сейчас у меня перестанет
кружиться голова и я смогу подняться. Я возьму тебя на руки, и мы двинемся
дальше.
– Как ты сможешь взять меня на руки, если они у тебя
обгорели? Господи, представляю, как тебе больно.
Полежав еще пару минут, он сел и, сморщившись от боли,
вытянул мне свои обугленные руки.
– Ты сможешь тихонько податься вперед и лечь мне прямо
на локти?
– Не смогу. Я обязательно задену твои кисти, и у тебя
снова будет шок. Ты можешь умереть. Я без тебя пропаду. Я не хочу умирать.
– Я же тебе сказал, что мы не умрем. Как мы можем
умереть, если мы уже пережили самое страшное.
– Самое страшное впереди. – Я почувствовала, что
начинаю впадать в депрессию. – Мы умрем от болевого шока или от голода.
– Ты что, хочешь есть?
– Нет. Меня, наоборот, тошнит.
– Тогда давай пока не будем думать о еде.
– Давай лучше будем думать о том, как нам выжить.
– Хорошо, мы не будем думать о еде.. Но как нам не
думать о воде? Хоть бы маленький глоток…
– Об этом тоже не нужно думать. Давай, попробуй лечь
мне на руки.
Я напряглась, крепко закусила нижнюю губу и приподнялась,
чтобы опуститься на руки Макса. Я не могу сказать, что я испытала боль. Я
испытала нечеловеческую боль, и даже странно, что не потеряла сознание.
– Хуже не может быть! – заорала я.
В тот момент когда мое тело коснулось его рук, он заорал от
дикой боли. Он не перестал громко орать даже тогда, когда я смогла продвинуться
дальше.
Вытянув руки вперед, он встал с колен и понес меня на
вытянутых руках, крича во весь голос от боли.
– Макс, брось меня! – истерично рыдала я. –
Максимушка, родненький, брось меня, пожалуйста. Тебе же больно!
Но Макс не бросал. Он по-прежнему шел, а когда понял, что
силы его оставляют, ускорил шаг и почти побежал.
– Макс, брось меня! Брось!
Я глотала слезы, перемешанные с кровью, которая все еще
капала из носа, и смотрела на Макса глазами, полными восхищения. Когда он
устал, он встал на колени и осторожно опустил руки к земле. Я закрыла глаза и
перенесла свое тело на землю. И как я ни старалась, все же коснулась его
обгорелых рук. Он вновь закричал, а затем лег рядом, тяжело дыша.
– Ну и чего мы добились? – не переставая плакать,
спросила я.
– В смысле?
– В смысле того, что мы ничего не добились."
Кругом лес. И ни души. Ни воды, ни помощи. Сейчас ты
потратишь последние силы, а затем они просто тебя покинут.
– Никогда не сдавайся. Никогда. Ни при каких
обстоятельствах.
– Обстоятельства бывают разными. Сдаюсь не я. Сдается
мой организм.
– Организм – это ерунда. Главное, чтобы не сдавалась
воля. У тебя она есть. Я знаю. У тебя она есть, просто ты не хочешь к ней
прислушаться.
А затем нас обоих потянуло в сон. Мы прислонились друг к
другу головами и закрыли глаза. Мы просто выбились из сил и устали от боли.
– Макс, ты кого-нибудь любил? – тихо спросила я,
облизывая пересохшие губы.
– Почему любил? Я и сейчас люблю.
– Кого?
– – Одну девушку.
– А где она сейчас?
– Она умерла.
– Как?
– Разбилась на машине.
– Ты ее любишь и сейчас?
– Да.
– Но ведь она умерла!
– Ты считаешь, что любят только живых? Я люблю ее
ничуть не меньше, чем тогда, когда она была живой. Просто я от нее отвыкаю…
Ведь в любви есть и привычка.
– А что, по-твоему, любовь?
– Любовь – это вечность.
– Почему?
– Потому что если чувства умирают, то эти чувства не
являются любовью. Истинные чувства бессмертны.
– Странно.
– Что странно?
– Странны такие рассуждения для мужчины.
Мы замолчали и скоро заснули беспокойным сном. Мне снилась
вода, которую я все пила и пила.
Откуда-то из глубины леса слышались странные звуки, которые
даже во сне вызывали тревогу и довольно неприятные ощущения. Я все время
расчесывала свое тело и скидывала насекомых, которые зудели над моим ухом и
норовили побольнее меня укусить. Макс что-то бормотал во сне и громко
постанывал.
Как только я открыла глаза, сразу же почувствовала боль во
всем теле. Но длинная тяжелая ночь прошла, и мне было приятно, что я провела ее
не в одиночестве. Я посмотрела на Макса, на его обожженные руки. Это было
ужасно. Сразу же закружилась голова и помутнело сознание. Нет!
Мы не должны сдаваться. Я сжала зубы и, стараясь не обращать
внимания на боль, поздоровалась с только что проснувшимся Максом.
– Привет, – моментально поднял голову тот.
– Ты живой?
– Конечно! А почему я должен быть мертвым?
– Просто мы уже столько времени без воды…
– Сейчас попробуем ее найти. Может, тут есть река или
какое-нибудь водохранилище. Как ты себя чувствуешь? – прошептал Макс и
нежно поцеловал меня в лоб.
– Паршиво.
– Кровь из носа уже не идет.
– Нос очень сильно болит.
– Очень жаль, что я не могу до тебя дотронуться, но мне
кажется, что твой нос сломан. Но это ничего. Он обязательно срастется.
– Ты хочешь сказать, что теперь он будет кривой?
– Это зависит оттого, как он срастется. Когда я
увлекался боксом, у меня был перелом переносицы. Все срослось. Не осталось даже
следа. Его немного повело в сторону и все. А как нога?
– Я думаю, что тоже сломана.
