– Потому что мы все смертны. Кто-то умирает раньше,
кто-то позже. В первые дни, после того как ее не стало, мне постоянно казалось,
что она где-то рядом или просто уехала и скоро вернется.
Когда у нее был день рождения, я накупил кучу подарков,
прибежал домой, и только тут вспомнил, что ее больше нет. Она любила красивое
белье из «Дикой орхидеи», и я продолжал покупать его и клал под подушку, так,
как она любила. Скопился целый ворох. И когда все это свалилось на пол, я тоже
подумал, что ее больше нет. Ночью я протягивал руку, чтобы обнять ее, но так и
не находил. Поняв, что сплю один, я вообще не хотел просыпаться. Она
присутствовала в моих мыслях с утра до вечера, и я не мог избавиться от этого
безумия. Ни на минуту.
Неожиданно Макс наклонился ко мне, и у меня перехватило
дыхание.
– Я хочу тебя, – прошептал он и провел своим
влажным языком по моей щеке. – Ты даже не представляешь, как сильно я тебя
хочу…
– Что?!
– Я хочу заняться с тобой любовью…
– Прямо здесь?
– Да, а тебе что-нибудь мешает? Тут нет людей… Тут
вообще никого нет.
Макс улыбнулся и поцеловал мой сосок.
– Ты хочешь сказать, что у тебя есть силы?
– Ну, немножко есть. Самая малость. Мы не знаем, что
ждет нас впереди, но возможно судьба больше никогда не преподнесет нам такой
шанс. Возможно, мы никогда больше не увидимся, но я знаю точно, что бы с нами
ни случилось и где бы мы ни были, мы будем всегда помнить друг о друге.
– Ты позабыл сказать, что возможно мы скоро умрем…
Признайся честно, ты ведь именно это имел в виду.
– Пока есть жизнь, есть надежда… Надежда умирает только
тогда, когда заканчивается жизнь.
Стянув ажурные трусики, я повернулась на бок, поражаясь
тому, что даже в такой ситуации способна на страсть.
Понимая, что Макс очень слаб, я не растерялась и помогла
ему. Моя помощь не оказалась незамеченной и вызвала у него ответную реакцию.
Мы кончили одновременно. Макс покрыл мою грудь поцелуями и
сел, любуясь моим телом.
– Макс, ну что ты так на меня смотришь? –
смутилась я.
– Ты очень красивая.
– Не говори ерунды, Я выгляжу отвратительно.
– Ты выглядишь так, что у меня захватывает дыхание.
– А я не знала, что ты умеешь льстить.
– Я вообще не люблю лесть, я всегда говорю только
правду. Если бы ты была обычной девушкой и не имела избранника, я бы признался,
что хотел бы провести с тобой остаток жизни.
– А я не обычная девушка?
– Нет.
– Почему?
– Потому что ты звезда. Ты на меня не злишься?
– За что?
– За то, что я оказался не на высоте.
– Почему ты так решил? Мне очень даже понравилось.
– А я и не знал, что ты любишь льстить. Я занимался
сексом так же, как им занимаются тяжелобольные люди.
– А мы и есть с тобой тяжелобольные люди.
Я посмотрела на Макса взглядом, полным любви и
благодарности.
– Макс, я хочу, чтобы ты знал – все было замечательно.
Даже больше чем замечательно. Я благодарна тебе за все. За этот побег, за
полет, за то, что ты рядом и за то, что сейчас ты доставил мне наслаждение,
которое заметно облегчило мою боль.
Натянув на себя лохмотья, оставшиеся от нашей одежды, мы
отправились в путь вдоль реки.
Мой перелом был зафиксирован двумя ровными дощечками, и,
опираясь на плечо Макса, я могла двигаться немного увереннее. Ладони Макса
выглядели ужасно и сильно болели, но он не подавал виду. Чем дальше мы шли,
вернее, не просто шли, я буквально висела на Максе, тем больше и больше меня
покидала надежда, что мы останемся живыми. Силы покидали не только меня, но
Макс умело скрывал то, что чувствовал.
– Макс, брось меня, – наконец не выдержала я и
рухнула на землю.
– Ты что такое говоришь?
– Брось меня.
– Я не понимаю, к чему ты клонишь.
– А тут особо и понимать нечего. У меня больше нет сил.
Ты тоже на пределе. Если ты не сможешь идти, нам конец. Оставь меня под
каким-нибудь деревом и хорошо запомни это место. Когда найдешь помощь,
вернешься за мной.
– Нет. Так не пойдет, – замотал головой
Макс. – Мы так не договаривались. Я не могу оставить в лесу. Мало ли,
зверь какой-нибудь…
– Да какие тут могут быть звери! Не думаю, что мы
долетели до Уссурийской тайги.
– Но тайги-то здесь точно есть. Ты что, не боишься
змей?
– Боюсь. По крайней мере, раньше очень боялась, а
теперь… Теперь я боюсь смерти. Я по-настоящему ее боюсь…
– Нет, ты не можешь требовать от меня невозможного.
– Макс, ты должен действовать в одиночку, иначе мы
умрем оба. У меня так сильно болит нога, что я просто не могу ходить, а от
переломанной переносицы онемело и отекло все лицо. Я буду" тебя ждать. Ты
только за меня не переживай. Я верю, что с тобой ничего не случится, ты
обязательно за мной придешь. Ты сильный, уверенный, у тебя все получится.
– Нет, нет и нет. И не надейся. У меня нет ни компаса,
ни ясной памяти. Я могу просто тебя не найти. Тут заблудиться – проще пареной
репы.
Я несу за тебя ответственность. Одна ты не останешься.
– Но Макс!
– Нет, я сказал. Сейчас мы поспим, наберемся сил, а
потом двинемся дальше. Я знаю, скоро все закончится.
– Что именно? Закончится наша жизнь?
– Не говори ерунды. Мы обязательно найдем людей, и нам
обязательно окажут помощь.
– Я хочу есть. Если бы мы хоть немного поели, появились
бы новые силы.
– Постарайся не думать о еде. Завтра будем ужинать в
ресторане.
Макс лег рядом.
Я уткнулась Максу в плечо и вскрикнула, потому что задела
переносицу.
– Из этого ада нет выхода. Мы могли бы выжить
поодиночке, в частности ты. Но ты не хочешь меня слушать. Повторяю в последний
раз, нам не выкарабкаться вдвоем. Ты обманываешь себя и меня. Ты обманываешь
нас обоих. Какая, к черту, помощь, если тут нет даже человеческих следов… Вот
если бы у нас была сигнальная ракета или спички… Но у нас нет ни того, ни
другого.
Сегодня я шла, а завтра я даже не смогу встать.
