– Макс, ты только не умирай. Только не умирай. Знаешь,
решившись со мной на побег из этого дурдома, ты показал настоящие мужские
качества. В такого мужчину, как ты, невозможно не влюбиться. Бог мой, и почему
мы не Встретились раньше? Вернее, встретились, но не смогли разглядеть друг
друга. Неужели нужно было попасть в экстремальные условия? Неужели наш роман
закончится трагедией? Ведь мы могли бы быть счастливыми. Макс, мы бы могли…
Даже сейчас, в такой ситуации я счастлива, потому что рядом со мной ты. Даже
когда мы занимались любовью, если, конечно, это так можно назвать, я ни о чем
не думала, а чувствовала только счастье. Ты заставил меня почувствовать себя
легкой и совершенно здоровой, такой, какою я была раньше. Спасибо тебе, Макс.
Спасибо за все. У меня до сих пор в висках стучит кровь. Мне
даже кажется, что нет ничего лучше, чем спать в твоих объятиях. Ты, пожалуйста,
меня слушай. Ты, пожалуйста, не умирай. Тебе должно быть легче от моего рассказа,
потому что я говорю тебе настоящую правду. Я с тобой искренна. Раньше меня
очень трудно было вызвать на искренность.
Я поцеловала Макса в горячую щеку и продолжала:
– Я знаю, что ты меня слышишь. Так получилось, что все
последнее время я провела на виду.
Я столько раз играла страсть и любовь, что уже сама плохо
понимала, где всего лишь игра, а где реальность. Но жизнь – не игра. В жизни, в
повседневной жизни, все совсем по-другому. Я люблю свою жизнь. Несмотря на то
что часто бывает плохо, мне завидуют, думая, что у меня все хорошо. Знаешь,
очень трудно нести клеймо сильной " женщины. Очень трудно. Я никогда не
была слабой и никогда не шла против самой себя. Про меня говорят, что я женщина
с судьбой. Знаешь, а ведь это чистая правда. Я и есть женщина с судьбой. В моей
судьбе было все: нищета, блеск, разочарование, неуемное желание жить, красота,
любовь, признание, аплодисменты и восхождение на вершину… Я всегда верила, что
у каждого человека есть свой путь и свое предназначение. Я научилась не ныть и
не жаловаться. Я научилась встречать каждый день с радостью и благодарить
Господа Бога за то, что я жива и здорова, что живы и здоровы близкие мне люди.
По правде говоря, более легкая жизнь мне бы быстро наскучила. Очень часто я
задавала себе один и тот же вопрос: счастлива ли я? – и не могла найти
ответ. И все же, по большому счету, мне кажется, что я счастлива.
Макс, ты слышишь, о чем я тебе говорю? Скажи, пожалуйста, ты
меня слышишь?
Макс по-прежнему молчал. Я почувствовала, что больше не могу
говорить, что единственное, что я сейчас могу, это заголосить так, как голосят
бабы, когда видят покойника.
Не помню, сколько времени мы пролежали в полузабытьи. Я
вообще ничего не помню… День перепутался с ночью… Я ощущала, как страшно
лихорадит Макса. Странно, но теперь мне даже не хотелось есть. Не хотелось ни
есть, ни пить, ни двигаться. Я все время думала о том, кто из нас умрет первым
– я или Макс. Если умрет Макс, мне будет еще невыносимее оттого, что я буду
лежать рядом с трупом. Я не хотела, чтобы мы умерли один за другим. Я хотела,
чтобы мы умерли одновременно.
Вдруг сквозь забытье пробились какие-то странные голоса.
Может быть, мне показалось?
Нет. Недалеко от меня звучала человеческая речь… Если бы у
меня были силы, я бы и позвала на помощь… Если бы были силы".
– Петрович, я думаю, пора возвращаться. У нас выпивка
закончилась. Я предлагаю вернуться в охотничий домик, отдохнуть.
Совсем недалеко от нас шли люди. Я знала, что дорога каждая
минута, что у меня появился шанс на спасение. Нужна самая малость – громко
закричать, привлечь внимание. Но как? Даже на это не осталось сил.
– Петрович, подожди, я к реке на секунду.
Лицо умою. – Буквально через минуту говоривший оказался
рядом со мной. Это был пожилой мужчина, похожий на самого настоящего охотника.
Откуда только взялись силы! Я приподнялась и быстро заговорила:
– Мы летели на частном самолете. Он разбился. Мы не ели
несколько дней. Мой спутник умирает. Нам нужна помощь…
Затем все исчезло. Буквально все. Я потеряла сознание.
Глава 18
Очнулась я в охотничьем домике на деревянной кровати. Рядом
стояла другая кровать, на которой лежал Макс. Он уже пришел в себя. Я удивилась
тому, что мы живы.
– Эй, красавица, тебе необходимо хорошенько выпить и
поесть, – сказал один из глазевших на нас мужчин и показал на стоявший
рядом со мной столик, Немного приподнявшись, я выпила полстакана водки и с
жадностью засунула в рот огромный кусок хлеба с соленым огурцом. Макс
последовал моему примеру, и спустя какое-то время мы почувствовали себя
значительно лучше.
Мужчин, приехавших на охоту, было семеро, и конечно же ни
один не признал во мне звезду.
Да и как меня можно было узнать? От перелома переносицы
страшно опухло лицо и отекли глаза.
Я была укутана в смоченную уксусом простынь.
Мою ногу перебинтовали эластичным бинтом, ссадины натерли
какой-то мазью, и по всей вероятности нога нуждалась в гипсе.
Макс полусидел, тоже закутанный в простыню и буквально
блестел от приятно пахнувшей мази. Один из мужчин достал какую-то жидкость и
аккуратно обтер мое лицо.
– У тебя нос сломан, – озадаченно сказал он и
потрогал опухоль.
– Я знаю.
– И причем сильно сломан. Смотри, как опухоль поползла.
Я кивнула полупьяной головой и заплакала, потом начала
рыдать.
– Эй, девушка, прекрати плакать! Самое страшное уже
позади. Успокойся. – Мужчина растерянно посмотрел на своих товарищей и
погладил меня по голове. – Давай, я тебе еще водки налью. Легче станет. Ты
много не ешь, после голодовки для желудка очень вредно.
Я слегка успокоилась и опять выпила полстакана водки,
закусив куском хлеба с красной икрой.
– Вот и правильно. Ешь икры побольше. Она силы дает.
Утром поедем в город. «Скорую» сюда не вызовешь. Мы на трех машинах приехали,
утром тронемся. В Москве оба будете в больничке.
Главное, что остались живы. Могло быть намного хуже.
– Макс, ты как? – спросила я, дожевывая печеную
картофелину.
– В порядке. Видишь, водочку пью.
– Ты ешь больше.
– Больше нельзя.
Макс заметно оживился и стал рассказывать мужчинам о том,
как мы упали и как пытались выжить. Мужчины внимательно слушали, непрерывно
курили и попивали водочку. Макс тоже закурил. Я не выдержала и погрозила ему
кулаком.
– Ты что курить-то вздумал?! Толком не оклемался, а
уже. Брось сигарету!
– Что?
