– А-н-н-а, – урод пропел мое имя и слегка коснулся
моей руки. – Моя Ан-на. Ты и вправду на-стоя-щая?
– Ну, понятное дело, что не игрушечная…
– А где мой па-па те-бя ку-пил?
– Он меня не покупал, но я готова заплатить необходимую
сумму для того, чтобы вновь очутиться на свободе.
– Н-е-т, – вновь пропел урод и затряс своей
безобразной головой. – Н-е-т. Я хо-чу, что-бы ты жи-ла у ме-ня.
– Но я не могу. У меня есть свой дом, любимый мужчина.
В конце концов, у меня есть друзья, работа. Своя жизнь? Я могу подарить тебе
фильм с моим участием или футболку с портретом. А может, ты хочешь красивый
календарь на следующий год? Там я совсем разная. На море, на сцене, на яхте, в
ресторане… Тебе понравится. А еще мы можем стать друзьями. Ты можешь приезжать
на все мои премьеры. Я буду присылать тебе пригласительные билеты. Я могу тебе
звонить и интересоваться твоими делами. Хочешь, я буду тебе звонить каждый день?!
– Н-е хо-чу.
– Ну тогда через день?
– Н-е-т. Я хо-чу, что-бы ты жи-ла вме-сте со м-н-о-й.
Брезгливо глядя на это чудовище, я стала нервно вытаскивать
из волос шпильки и взлохмачивать свою уложенную прическу.
– Я не буду у тебя жить, и никто меня не заставит.
Никто, – словно в бреду бормотала я себе под нос и покусывала нижнюю губу
до крови. – Никто меня не заставит и никому не подарит…
Иначе я просто пожалуюсь в милицию. Вас всех посадят. Я
найму лучших адвокатов и позабочусь о том, чтобы тебя отправили в дурдом, а
твоего надалекого папашку на пожизненные нары.
Но меня никто не слушал. Никто. Ни папашка, ни сыночек, ни
гости. Ко мне пододвинули старинный стул и посадили рядом с уродом. Заиграла
все та же музыка, и заговорили все те же незнакомые люди. Я сидела ни жива ни
мертва. Где-то там остался Денис, Светка и люди, принимающие участие в моей
судьбе.
Я не знала, что ждет меня впереди, и боялась об этом
подумать. Я знала только одно – я попала в сумасшедший дом, именуемый западней,
из которой мне будет очень трудно выбраться. Я тупо смотрела на лежащий передо
мной кусок торта и жалела о том, что так и не вышла за Дениса замуж.
Сценарий собственной жизни мы пишем сами, и каким боком она
к нам повернется, зависит только от нас. Наверно, меня все время удерживал
комплекс и страх, что что-то может сложиться не так, и я стану жить точно так
же, как живут тысячи российских женщин. Ведь куча моих знакомых замужних женщин
в один голос твердят о том, что в молодости их мужья еще подавали какие-то
надежды, но со временем так и не смогли их оправдать.
Они стали самыми настоящими потребителями и жили по принципу
стрекозы. Когда в лодке двое и один из них не хочет грести, начинает грести
второй, иначе лодка может потонуть. Как правило, в семьях гребут женщины… Денис
не такой. Он из тех, кто никогда не даст весел женщине, даже если у него будут
отказывать руки…
Пытаясь усмирить сердцебиение, я оглядела разгулявшуюся
публику и судорожно застучала пальцами по столу.
– У те-бя паль-цы кра-си-вые, – громко пропел урод
и уставился на мои ухоженные руки.
Отодвинув свой стул как можно дальше, я немного прищурила
глаза, затем положила кусок торта на ладонь и сжала его что было сил…
Глава 4
Я не помню, как очутилась в «своей» комнате.
Господи Боже, если я не ошибаюсь, я прямо посреди торжества
свалилась под стол и чуть было не лишилась рассудка. Очнулась только тогда,
когда в кои ноздри ударил резкий запах нашатыря. Рядом со мной сидела пожилая
женщина и держала меня за руку, пытаясь нащупать пульс. У нее было необычайно
доброе лицо. Это настораживало, потому что в этом доме вообще не приходилось
рассчитывать на доброту. Когда на моих щеках появился еле уловимый румянец,
женщина расплылась в улыбке и мягким голосом сказала, что теперь у меня есть
«своя» комната с туалетом и ванной.
Я слабо охнула. Мне стало неимоверно жалко себя. Я,
известная актриса, лежу в незнакомой комнате чужого дома, почти неживая оттого,
что совсем недавно я была подарена какому-то сумасшедшему уроду его не менее
сумасшедшим отцом.
Хотелось зажмурить глаза как можно крепче и громко
закричать: «Помогите!» Но я понимала, что в чужом доме мне никто не поможет. И
хотя мое сознание было еще спутанным, я все-таки понимала, что сейчас разумнее
всего было бы затаиться, разыграть своих похитителей, сделать вид, что я счастлива
и довольна, а как только они потеряют бдительность, немедленно бежать. Главное
– не паниковать и не пугать себя страшными картинами того, что еще может
произойти.
– Тебя как зовут? – ласково спросила сидевшая
рядом со мной женщина и откинула прядь волос с моего лба.
– Анна.
– Красивое имя. А меня Елена Михайловна.
Я в этом доме домработница. У тебя проблемы со здоровьем?
– Нет. Х меня проблемы с нервами. Мне кажется, что на
моем месте нервы не выдержали бы у любого. Я вообще не понимаю, как еще не отправилась
на тот свет, увидев этого урода.
– Ты испугалась Лешика?! Зря, он очень хороший мальчик.
Он только с виду такой страшный, а на самом деле очень добрый. Ты к нему
привыкнешь, вот увидишь.
– Я вообще не понимаю, почему я должна к нему
привыкать… Пусть эта миссия достанется кому-нибудь другому.
Слегка приподнявшись, я посмотрела на женщину глазами
полными надежды и с трудом выдавила из себя:
– Елена Михайловна, а вы меня знаете?
– Нет, – почему-то перепугалась женщина.
– Ну, посмотрите внимательнее. Вам хоть немного мое
лицо знакомо?
– Я вижу вас в первый раз. Вы очень красивая женщина.
– Л может быть, вы меня где-нибудь видели?
В кино, например?
– В кино?! – Женщина посмотрела на меня, словно на
сумасшедшую, и тяжело задышала:
– Я уже тысячу лет кино не смотрю.
– Ну, может быть, совсем недавно вы какой-нибудь сериал
по телевизору смотрели?
– Я не помню, когда в последний раз включала телевизор.
– Господи, – прошептала я, кусая пальцы. – Ну
почему эта продажная девка по имени Известность так несправедлива. Когда ты
хочешь от кого-нибудь скрыться, тебя обязательно узнают, а когда захочешь,
чтобы было наоборот, ты становишься неузнаваем!
– Вы хотите сказать, что вы актриса? – неожиданно
спросила женщина.
– И довольно известная. Вы мне не верите?!
