Врешь, собака, не уйдешь! Снова вскользь отбиваю наручем меч врага и колющим ударом пытаюсь заставить его встать под прицел мага. Когда не сосредоточен на собственной защите, обойти амулет врага не столь сложно, а вот залепить параличом – для этого нужна прямая видимость. Но этот стервец постоянно умудряется прикрыться мной и поэтому до сих пор еще стоит на ногах и продолжает фехтовать длиннющими кинжалами. Боги! До чего же здесь узко, Мэйст даже мечом размахнуться толком не может. Я уже начинаю думать, что, останься я стоять на месте, и бой бы закончился в разы быстрее, но с большей вероятностью летального исхода для цели. Такие живыми даются редко. Но это совершенно неприемлемый вариант. Поэтому я продолжал махать мечом словно заведенный, как заправский рубака, на всю катушку эксплуатируя мышечную память тела, но все равно никак не мог достать юркого бандита.
Надоело! Заклинанием в данном случае воспользоваться слишком сложно, очень большая вероятность банально не успеть и получить удар сталью, очень плохо сочетающийся с дальнейшей жизнью. А гаденыш словно чует на мне грудную броню, ни одного удара в торс, только шея и конечности, молниеносные, точные – очень опасный противник. И тем не менее я решаюсь сыграть с ним в игру, странную и рискованную игру, рана в обмен на рану, удар в обмен на удар, именно на нее я поймал тройку подосланных ко мне вампиров и сумел выжить. Сегодня снова попытаюсь ухватить удачу за хвост, собираюсь с духом, рискую, бросаю меч и ловлю лезвие одного из кинжалов рукой, сжав что было силы.
К счастью, реакция не подвела, а латная перчатка помогла сохранить сухожилия, противник же попросту не смог с ходу вырвать оружие и, чуть замешкавшись, сразу же был приголублен рукоятью второго меча по голове. Я с превеликой радостью немедленно схватил за горло оглушенного хозяина этого злачного местечка и на десяток сантиметров приподнял его над землей, желая воплотить в жизнь свои самые жестокие мечты. Но словно в ответ на безмолвные молитвы этого уголовника в его горло вонзился болт, до кучи пробив и мою ладонь, тут уж поневоле разожмешь пальцы. И какая сволочь постаралась?! Какой твари захотелось ощутить на своей шкуре огненный шторм! А? Да это ж опять черный металл, какого хрена! Да если бы я его так вовремя не приподнял, плакала бы его черепушка! Впрочем, он и так мертв, теперь ему уже точно без разницы. Черт подери, как, по-вашему, мне допрашивать труп?! Я ж не некромант какой! А что еще важнее, так это срочно надо отойти от окна, хотя… Если бы хотели, давно бы уже и мне такую же железку подарили, значит, просто не было заказа, вот вам и объяснение наличия асассина в борделе и наркопритоне…
Я с досады пнул идиота, который решил так некстати окочуриться, «добрым» словом помянул давешнего стрелка, который уже успел поднадоесть своей меткостью, и отправился считать повреждения и зализывать раны, коих, несмотря на мои потуги сделать из себя неуязвимого воина, было предостаточно. Вслед за мной потянулись и остальные легкораненые, поддерживая товарищей, которым сегодня повезло чуть меньше, а посреди зала на первом этаже нас уже встречал маг жизни Урий, которого за глаза все называли просто мастер. На поверку оказавшийся магистром, получившим звание за какую-то работу по устранению последствий магических отравлений и банальному соответствию силы и умения. Но почему-то он никогда и никого не поправлял, вот так и повелось. Из рук «мастера» я с готовностью принял флакончик заживляющего зелья и с непривычки раздавил его латной перчаткой.
– Вот блин… И зачем все эликсиры разливают в эти хрупкие склянки? – В растерянных чувствах проворчал я.
– Чтобы сразу было видно, в какой емкости какое зелье, конечно. Тем более это не, как ты выразился, «склянка», а тщательно отмеренная дозировка эликсира на взрослого человека, – подняв вверх указательный палец, начал мастер Урий. – А укреплять стекло магически не рекомендуется из-за возможного наложения чар и искажения желаемого действия жидкой основы. Допускается использовать только более дорогие и прочные флаконы. В таком ответственном деле, как лечение, все должно быть по правилам, – совершенно позабыв про раненого меня, продолжил Урий.
– Ерунда, это так долго и муторно разливать все по флакончикам. – Я забрал двухлитровую стальную флягу у подошедшего ближе Мэйста и с наслаждением к ней приложился. – Кто тебе мешает подписать каждую большую емкость? – Я ткнул жизнюку прямо к носу красный крест, выгравированный на фляге, и с трудом поковылял в сторону крыльца, опираясь на Мэя. – Можете не провожать, я сам о себе позабочусь.
– Может, тебе лучше остаться? В таком состоянии… – Мэйст обеспокоенно стал меня притормаживать и ненавязчиво разворачивать к мастеру жизни.
– Мы уходим, и не задавай вопросов. Возможно, позже я расскажу тебе больше…
Возле выхода, чуть в стороне, я решил задержаться и наконец капитально подлатать себя, родного, в номере, конечно, это делать будет гораздо комфортнее, но до него ведь еще и дойти надо! А до сих пор кровоточащая голень причиняла серьезный дискомфорт и внушала определенные опасения. Да, рановато я выдернул болт, теперь потерял довольно много крови, плохо, но для меня пока не критично. Плеснуть на рану эликсира – и уже на время можно забыть о зарубцевавшейся ране, а вот стрела в шее меня беспокоит намного больше. Артерия-то не задета, только больно уж крепко стрела застряла в позвоночнике, не остался бы там наконечник, вот дела тогда будут… Вдох, выдох, собираюсь с силами, выдергиваю чертову деревяшку и затыкаю пальцем льющийся алый фонтанчик.
Теперь повторяю процедуру с эликсиром, добавляя десяток глотков внутрь. Так, а как там рука под наручем? Хм, начала покрываться коркой сама, но выглядит жутковато, глубокий разрез, до самой кости и перерезанные мышцы. Неприятно, но победа дороже. Стягиваю края раны, эликсир жизни и малое исцеление, теперь все заживет с восстановлением полной работоспособности с вероятностью примерно восемьдесят процентов. При осечке, правда, придется расстараться на что-то посильнее, но это уже потом. А сейчас, пожалуй, надо по-тихому сваливать отсюда, выживших спеленают и без меня, раненых тоже подлечат, так что киваю Мэйсту на опустевшую флягу из-под зелья, мол, забирай, не пропадать же добру, и удаляюсь с этого неудавшегося праздника.
– Совсем бесполезные здешние лекари, – добравшись наконец до комнаты и стянув кирасу, чем снова разбередил поджившие раны, проворчал я. – Лекции зачем-то читать начинают, помогать надо, а не языком трепать! Мастер…
– Стой! Не ложись пока, надо обмыть раны, сейчас служанка принесет горячую воду. И не бери в голову, он даже не отрядный целитель, так, обычный гражданский маг жизни, не знающий, что значит каждая секунда в реальном бою, – пояснил обеспокоенный моим состоянием Мэй, помогая снять доспехи.
– Тут я тебя понимаю. В настоящем бою время слишком быстро находит антоним к слову «живой», сам сегодня в этом чуть не убедился, – не стал отрицать я. – Но этот горе-врач и на смертном одре во время лечения может начать бедолагу уму-разуму учить. Давно его пора в почетную отставку отправить, пусть лучше в академии студентам мозги вправляет, они народ стойкий и не такое вытерпят.
– Так он уже и так лет семьдесят преподает в местной академии, – улыбнулся Мэйст, – заведует кафедрой жизни. Кстати, довольно известная личность, поговаривают, еще тот зануда.
