От бессилия я опустила голову и со злостью прикусила нижнюю
губу. Расставаться с любимой машиной мне, конечно же, не хотелось, но
собственная жизнь была намного дороже.
— А ты что, от кого-то скрываешься?
— А что, похоже?
— Есть что-то. Плащ-палатку зачем-то надел.
В этот момент на улице разразилась самая настоящая гроза, от
которой в буквальном смысле затрясся весь дом. Иногда я люблю такую погоду.
Растопить камин, закутаться в теплый плед и предаться чтению какого-нибудь
журнала, где напечатан рассказ про большую и чистую любовь. Но я люблю быть в такую
погоду дома…
— А ты говоришь, зачем я плащ-палатку надел. Видишь,
погода какая.
— Так она только сейчас началась.
— А я могу погоду заранее определять.
Когда незнакомец допил всю дедову самогонку, он встал со
своего места и вновь достал пистолет. Мы с дедом переглянулись и одновременно
побледнели.
— Послушай, я не знаю, как тебя зовут, но хочу тебе
сказать, что если тебе нужна машина, то ты ее бери и уезжай, Для хорошего
человека ничего не жалко. Только ты пистолет спрячь, уж больно он на психику
давит.
— Давит, говоришь… А меня, между прочим, Иваном зовут.
— А меня Анной. Не скажу, что мне очень приятно
познакомиться, ну уж если так получилось, то будем знакомы.
Незваный гость по-прежнему не выпускал пистолета из рук. По
всей вероятности, самогонка ударила ему в голову так сильно, что он стал еще
более агрессивно настроен, чем раньше. Слегка пошатываясь, он подошел к деду и,
взяв его за подбородок, спросил:
— Дед, а у тебя еще самогонка есть?
— Есть, — от испуга дед Герасим залился алой
краской и тяжело задышал.
— Где?
— В погребе.
— А погреб где?
— Прямо подо мной.
— Так лезь и доставай еще пару бутылей. Мы сегодня
гуляем. Лезь, я сказал!!!
Дед слегка отодвинул стол, встал на колени, достал из
кармана ключ и стал открывать погреб, заметно нервничая. Как только он
спустился вниз, детина быстро закрыт крышку и навесил на нее лежавший рядом
замок.
— Дед, посиди там немного, а мы с твоей внучкой малость
развлечемся. Выпивки и закуски в виде банок с различными соленьями у тебя там
полно. Так что тебе скучно не будет.
Я наблюдала за происходящем в каком-то ступоре и даже
несколько раз протерла глаза.
— Ты зачем это сделал?
— Затем, чтобы старый нам не мешал. Ему какая разница,
где пить, здесь или там. А нам, молодым, наедине побыть хочется.
Я стала медленно отходить к стене и со страхом осознавать
весь ужас своего положения. Я смотрела на этого странного человека в упор и
хотела понять, кто он, что ему нужно и во что это страшное знакомство может
вылиться. Сначала мне показалось, что он сбежал из тюрьмы. Чуть позже — что из
психиатрической лечебницы, а еще позже — что он уголовник в бегах.
— Тебе машина нужна? Так бери, — я уперлась в
стену и поняла, что дальше двигаться некуда.
— Я и так ее возьму. Я и деньги у тебя возьму, все, что
имеются.
— Деньги?!
Я полезла по карманам и высыпала все содержимое наружу.
Несколько сторублевых купюр, три червонца и целая охапка мелочи.
— Вот все, что есть.
— Так мало?
— Больше нет. Но если еще нужно, я могу съездить домой
и привезти. Ты пока здесь посиди, самогонки попей. А я мигом. Одна нога здесь,
другая там. Я тебе даже машину заправлю, чтобы тебе возни меньше было.
— Ты чо, меня за лоха держишь?! Я им не был и никогда
не буду.
— А что тебе тоща еще нужно?
— Щас узнаешь. Где тут спальня?
— Не знаю.
— Давай вместе узнаем. Шлепай в спальню.
Я хотела было закричать и позвать на помощь, но заранее
знала, что это не приведет к должному результату. Незнакомец направил на меня
пистолет и во второй раз снял его с предохранителя.
Глава 8
Я раздевалась медленно, не переставая чувствовать наведенное
на себя дуло пистолета. Голова сильно кружилась, а тело отказывалось мне
подчиняться.
— Не надо, пожалуйста, — жалобно произнесла я и
посмотрела на незнакомца взглядом, полным надежды. — Не надо.
— Надо, Федя. Надо.
— У меня есть муж. Он этого никогда мне не простит.
— А ты ему ничего и не рассказывай. Если, конечно, жива
останешься. Только законченные дуры мужикам все рассказывают. Чем меньше мужик
будет знать, тем спокойнее он будет спать.
— Отпусти меня. Как я буду жить с этим?
— А с чего ты взяла, что ты вообще будешь жить?! Сейчас
твоя жизнь целиком и полностью зависит от меня.
— А кто ты?
— Иван. У тебя что, плохая память на имена?
— Нет. Ты уголовник?
— С чего ты взяла? — громко заржал детина и скинул
свою плащ-палатку.
Когда я осталась совершенно голая, я залезла на постель и
поджала под себя ноги. Незнакомец, не выпуская пистолета из рук, довольно ловко
скинул с себя старые рваные штаны и не менее старую рубашку. К моему изумлению,
на нем не было даже трусов.
— Смотри, как удобно, я никогда не любил трусы!
Я смотрела на совершенно незнакомого голого мужика, от
которого за версту несло самогонкой, и тихонько всхлипывала.
— Прекрати реветь! Тебе радоваться нужно, что ты
спросом пользуешься и что тебя хотят! Реветь будешь, когда тебе годков стукнет
побольше и ни у одного мужика на тебя не встанет. А ты сейчас трагедию
разыгрываешь. Рано еще до трагедии. Ой как рано.
Я по-прежнему сидела на постели, прикрывая собственную
наготу руками, и чувствовала, как пылают мои щеки и лихорадочно дрожит все
тело. Иван положил пистолет на ветхий подоконник и стал приближаться к кровати.
Признаться честно, даже когда он был без оружия, я не могла сопротивляться
этому бугаю. Я пригляделась и заметила, что его тело сверху донизу было покрыто
наколками. У меня не было больше сомнений. Передо мной стоял уголовник.
Наверное, откуда-то сбежал и от кого-то прячется. Я понимала, что влипла по
самое некуда и в данный момент вся моя жизнь не стоит и гроша. Прикрыв лицо
руками, я громко заплакала. Уголовник нежно погладил меня по голове и задумчиво
произнес:
