— А погуливаешь?
— Я уже свое отгулял, — прыснул со смеху дед.
Приехав на кладбище, я заглушила мотор, но оставила фары
включенными для того, чтобы хорошо просматривалась незнакомая местность.
— Запущенное место, — сказала я, чтобы хоть что-то
сказать, потому что на душе стало слишком страшно и слишком муторно.
— Я же тебе говорил, что здесь уже давным-давно никого
не хоронили.
Глядя на безмолвные, заброшенные и практически неухоженные
могилы, я вспомнила рассказы о привидениях и оживающих мертвецах.
— Дед, а ты в привидения веришь?
— В какие?
— Ну в те самые, которые ночью на кладбище оживают?
— Ты что, мертвецов боишься, что ли?
— Нуда…
— Я мертвых не боюсь. Они никакого вреда причинить не
могут. Ты лучше живых остерегайся.
Я шла рядом с дедом и крутила головой на сто восемьдесят
градусов. Увидев свежую, недавно выкопанную могилу, я вытаращила глаза и чуть
было не бросилась назад.
— Ты что напугалась-то? -. привел меня в чувство
дед. — Это и есть моя могила. Посмотри, какая она аккуратненькая.
— Аккуратненькая?!
— Ну да. Я в нее душу вложил. Места много, ногами в
землю никак не упрешься. А посмотри, кто по соседству лежит. Бабка. Древняя,
правда, но ничего. Может, у нас бы с ней на том свете чего получилось… Кто ж
его знает. Приятно лежать и знать, что рядом женщина покоится. Говорят, что на
том свете течет точно такая же жизнь, как у нас Люди знакомятся, влюбляются,
женятся, правда, детишек не рожают, но ничего. Я, может, на том свете себе половинку
найду. Уж если ее захоронили на нашей, деревенской земле, то она никогда не
сбежит в город.
— Ой, дед, что ты городишь-то?
— Просто с могилкой расставаться жалко. Не думал я ее
какому-то уголовнику уступать. Может, на меня потом все мертвые обозлятся. Скажут,
какого черта ты, дед Герасим, к нам чужака поселил, да еще всего в наколках.
— Фантазия у тебя, дед, будь здоров.
Вытащив труп из машины, мы бросили его в яму и чуть было не
упали в нее сами.
— Дед, может, покрывало с собой заберем? —
постаралась отдышаться я.
— На кой черт оно нужно?
— Вещественная улика.
— Да что ты заладила со своими вещественными уликами… У
нас тут никаких улик нет, потому что до этих могил никому никакого дела нет.
Пусть труп лежит в покрывале. Ночи холодные, а мы, так сказать, небольшую
заботу о нем проявили… Не подмерзнет.
— Нашел о ком заботу проявлять! Да чтоб этот гад от
холода окочурился. Хотя он и так окочурился.
Дед сходил в машину и достал пару лопат. Одну из них он
заботливо протянул мне, а другой начал орудовать так резво, что я даже диву
далась. Не верилось, что передо мной человек в почтенном возрасте. Я
постаралась не отставать, и дело заметно продвинулось.
В этот момент опять пошел дождь и задул сильный ветер. Я
задрожала от холода и пожаловалась деду Герасиму:
— Неужто уже осень началась? Листва опадает.
— Дождь это хорошо.
— Что ж хорошего-то? Сейчас вымокнем и ангину
схлопочем. А мне, между прочим, завтра на работу нужно в банк.
— Зато дождь все следы смоет.
— А ты считаешь, что мы много наследили?
— Достаточно.
На место захоронения трупа мы пересадили маленькую березку,
которая росла на соседней могиле, и, одновременно перекрестившись, направились
к машине. Я сразу включила мотор и постаралась как можно быстрее отъехать от
этого гнетущего места.
— Дед, а ты одежду этого уголовника вместе с ним в
покрывало положил? — поинтересовалась я для собственного успокоения.
— Положил. Я только плащ-палатку себе оставил.
— Как это оставил?
— А почему я ее в землю закапывать должен? Плащ-палатка
хорошая, брезентовая. Я о такой уж давно мечтал. Сама видишь, что погода
шепчет. Надену и буду как барин. А об уголовнике всегда с благодарностью
вспоминать буду.
— Ты что ж, собираешься этот плащ носить?
— Ну понятное дело не смотреть.
— Так ведь этот плащ из-под трупа!
— Ну и шут с ним. Какое это имеет значение?!
— Ой, дед, я даже не знаю. Может, мы его сожжем?
— Еще чего не хватало. Зачем добру пропадать!
Спорить с дедом Герасимом было бы себе дороже. Как только мы
вернулись в деревню и я выключила мотор, я посмотрела на лежащие на заднем
сиденье лопаты, затем перевела взгляд на деда и таинственно спросила:
— Дед, а никто не заинтересуется тем, что вырытую
могилу кто-то закопал?
— Да кому оно надо. Я же тебе сказал, что на этом
кладбище никто не ходит, — успокоил меня дед.
— А ты кому-нибудь хвастался, что при жизни себе могилу
вырыл?
— Никому я не хвастался, — моментально обиделся
дед.
— Ну, а бабкам своим деревенским не сболтнул?
— Бабкам сболтнул, да только они на это кладбище
никогда не ходят. Ну уж если ты хочешь, чтобы вообще никаких сомнений не было,
я вот завтра сил наберусь и вновь сюда отправлюсь.
— Зачем?
— Затем, чтобы себе новую могилу выкопать. А то, что ж
это получается: я с этим гадом поделился, а сам без ничего остался. Так не
пойдет. Нужно потери восполнять.
— В этом деле, дед, я тебе не советчик. Я вообще не
сторонник того, чтобы человек себе при жизни могилу рыл. Это даже не
по-человечески как то.
— А кто обо мне позаботится, если у меня вообще никого
нет?! — неожиданно вспылил дед.
— Государство, — я прикусила губу и поняла, что
сказала несусветную глупость.
