— А вы, я смотрю, тоже попиваете… Вы так же, как и я,
пьете в одиночку. Говорят, что человек, пьющий без компании, очень одинок.
Получается, что мы с вами одинокие люди.
— Я не страдаю от одиночества, — произнесла я задумчивым
голосом и налила Михаилу граммов пятьдесят.
Мои руки заметно тряслись, и я никак не могла заставить себя
успокоиться. Я не могла дождаться того момента, когда Михаил скажет про те
доллары. Все может случиться неожиданно. Я не слепая и вижу, что Михаил
нервничает не меньше моего. Сейчас он встанет и как выдаст довольно
требовательным и одновременно сухим голосом: «Анна, вам не кажется, что вы
взяли чужое. Отдайте то, что принадлежит мне по праву, или у вас будут большие
неприятности». Только вот когда наступит этот момент? Когда?
Михаил быстро осушил рюмку и облокотился о стену.
— И все же я не понимаю, Анна.
— Что именно?
— Зачем к вам приходил следователь?
— Я уже устала вам объяснять одно и то же. Он вызовет
меня в отделение.
— Кто?!
— Следователь!!! — я чувствовала, что теряю
терпение, и с трудом сдерживала себя от того, чтобы не запустить в Михаила
чем-нибудь тяжеленьким.
— Какой следователь?
— Обыкновенный!!!
— А куда он вас вызовет?
— В отделение!!!
— В какое?
— В обыкновенное!!!
— Обыкновенный следователь… Обыкновенное отделение…
Видите ли, Анна, дело в том, что я не заявлял об исчезновении жены в милицию…
— Как это не заявляли?
— Я не ходил ни в какое отделение и не писал заявление
о пропаже своей жены. Я жду, что появятся люди, которые затребуют за нее выкуп.
Мою жену ищут, но только нанятые мною частные детективы. Я не могу понять,
какой следователь мог к вам прийти?
— Как это?
— Мои частные детективы пришли бы к вам только с моего
разрешения. Вы уверены, что к вам приходил следователь?
— А кто ж тогда?
— Я не знаю, Анна. Не знаю. Так получилось, что с
некоторых пор я не доверяю государственной милиции. Я доверяю только
детективным частным агентствам. Со стороны агентства к вам прийти не могли. В
этом я вас уверяю.
— Тогда кто ко мне приходил? — повторила я свой
вопрос.
— Вы уверены, что этот человек был из милиции?
— Не знаю, — растерянно проговорила я.
— Он вам представился?
— Он сказал, что он следователь… Что он расследует
исчезновение вашей жены… Он знает о том, что мы были лучшими подругами.
— Вы смотрели его удостоверение?
— Нет.
— Неужели к вам так просто попасть в дом?
— Выходит, что просто…
— Анна, вы должны быть осторожнее. Вы звезда такой
величины. Вы просто обязаны соблюдать меры предосторожности и хоть немного
заботиться о своей безопасности.
Хотя, постойте. Он что-то писал на каких-то бланках. Что-то
типа протокола. Он перевернул листок так, чтобы я смогла увидеть штамп, на
котором виднелась фамилия. Его фамилия Голубев. Точно, я вспомнила, его фамилия
Голубев. От осознания того, что я пустила в свой дом незнакомого человека, я
покраснела как вареный рак и тяжело задышала. Михаил достал свой мобильный и
набрав нужный номер, решительно произнес:
— Потапыч, это Михаил. Проверь, пожалуйста, по своим
источникам человека по фамилии Голубев. Меня интересует сотрудник милиции. Он
представился следователем. Этот человек допрашивал свидетеля по поводу
исчезновения моей супруги. Я понимаю, что этого не может быть. Я понимаю, что
ты не давал такую команду, но это произошло. Я знаю, что все это засекречено,
но информация куда-то улетучилась. Только перезвони мне как можно быстрее. Да,
я на телефоне. Его фамилия Голубев.
Михаил положил мобильный на стол и заерзал на стуле. Было
видно, что он страшно волнуется и не находит себе места. Я села напротив и
стала тупо смотреть на свою сумочку, из которой торчала трубка моего мобильного
телефона. Телефон предательски молчал. Наверное, просто разрядилась батарейка.
Столько дней без подзарядки…
— Кто-то предупреждает меня о взрыве… Кто-то входит в
мой дом под видом следователя… Прямо мистика какая— то. Странно, что вы не
встретились с этим самым следователем в коридоре. Вы должны были встретиться,
потому, что вы пришли следом за ним. Промежуток между вашими посещениями не
составил даже минуты. Если вы не встретились в коридоре, значит, он ушел через
крышу, — начала фантазировать я и почувствовала как меня стал душить
настоящий приступ страха. — Мне страшно.
Неожиданно Михаил взял меня за руку и заглядывая в глаза
произнес:
— Анна, вы сказали, что вас предупреждали о взрыве. Что
именно вы имели в виду?
— Какой-то человек предупреждал меня о взрыве. Он сидел
в кустах роз и требовал, чтобы я шла к нему.
— Но почему вы никому об этом не сказали? Ведь вы могли
все это остановить…
— В том-то и дело, что не могла. Я не знала, где именно
заложено взрывное устройство. Я даже не приняла это во внимание. Я думала, что
в кустах сидит сумасшедший. Поймите, у меня такая работа. Ко мне всегда
цепляются сумасшедшие. Если я буду воспринимать все слова буквально и всерьез,
то я сама сойду с ума.
— А зачем он вас предупреждал?
— Не знаю. Я сама над этим думала. Если я не ошибаюсь,
то он не хотел, чтобы я пострадала. Он сказал, что очень хорошо меня знает, что
он знает меня намного лучше, чем я себя. Я думала, что это какой-то маньяк или
подвыпивший человек, решивший повеселиться таким оригинальным образом. Я и
подумать не могла, что это может быть серьезно. Он сказал, что я должна хоть
раз в жизни уступить мужчине. И откуда он только знает о моем отношении к
мужчинам?! Хотя, наверное, он просто читает мои интервью. В своих интервью я не
раз отзывалась о мужчинах не самым лестным образом. У меня были на это веские
основания.
— А вы видели его лицо?
— Я же сказала, что нет. Я не видела его лица. Я не
видела его очертаний. Я только слышала его голос.
