— Конечно… Конечно…— задумчиво пробормотал водитель и
положил тело покойного точно так же, как оно лежало первоначально. —
Поехали. Пусть о трупе позаботиться кто-нибудь другой.
Водитель встал с корточек, провел ладонью по мокрой голове и
посмотрел в сторону леса… Мне показалось, что там, в лесу, он что-то увидел.
Его взгляд стал каким-то напряженным и вроде как испуганным. Он вскрикнул и
медленно повалился на землю. В его глазах читался страх. Настоящий,
всепоглощающий страх.
— У-ез-жай… — глухо прохрипел он и, упав рядом с
трупом, закрыл глаза.
Меня затрясло, будто в лихорадке. Я судорожно напрягла
зрение и постаралась всмотреться в сторону леса. Но там ничего не было… Ничего,
только одинокие деревья и сильный, непрекращающийся дождь… Зарыдав от
безысходности, я перелезла на переднее сиденье и заблокировала все двери. Затем
быстро включила мотор и надавила на газ. Я не знаю, куда и зачем я ехала. Я
просто давила на газ и мчалась вперед… В тот момент когда на соседнем кресле
зазвонил мирно лежащий телефон, ранее принадлежавший водителю, я быстро
схватила трубку и закричала что было сил:
— Алле, это Анна! С кем я разговариваю, отзовитесь!
— Анна, это Михаил. Я хотел поинтересоваться у своего
водителя, где вы находитесь. У вас все в порядке? Почему он не берет трубку?
— Он не берет трубку потому, что его убили. Убили! Я
сама за рулем. Я ни разу не была в этих дебрях. Я понятия не имею, куда мне
надо ехать!
— Успокойтесь, пожалуйста. Сейчас я все улажу. Назовите
хоть какие-нибудь ориентиры, которые вы проезжаете.
— Ориентиры?! Лес, лес и лес!
— Лесополоса должна закончиться. Вы не волнуйтесь,
возьмите себя в руки.
— Вам легко говорить, а у меня прямо на глазах убили
человека! И какого черта я поперлась на ваше гребаное торжество! И чего мне
дома не сиделось?! Все из-за этих проклятых денег, будь они неладны!
— Аня, постарайтесь успокоиться. Вы уверены, что
водителя убили? Быть может, он жив и ему нужна помощь?!
— Об этом я как то не подумала…
— Поэтому вы сейчас должны успокоиться и постараться
разглядеть какой-нибудь ориентир, чтобы мы могли с вами встретиться и оказать
помощь водителю, если, конечно он еще жив. Это очень хороший водитель. Я звонил
ему еще затем, чтобы его обрадовать.
— Обрадовать?!
— Ну, да. Мне только позвонили из роддома. Буквально
полчаса назад его жена родила тройню. Я хотел его поздравить, а тут такое…
— Тройню?!
— Представляете, тройню. В это трудно поверить. И это в
наше-то время!
Михаил был драв. Лесополоса и в самом деле закончилась. И
впереди показался новорусский поселок с десятками самых разных домов,
напоминающих самые что ни на есть настоящие замки.
Увидев двухэтажный дом под красной черепицей и с вывеской
«Магазин», я приставила трубку поближе ко рту и закричала что было сил:
— Лесополоса закончилась! Сразу за ней начался поселок
с красивыми домами. Я остановилась у магазина с красной черепицей. Водитель
лежит километрах в пятнадцати отсюда!
— Пожалуйста, оставайтесь на месте. Я совсем недалеко.
Дождитесь меня. Я скоро буду.
Кинув трубку на соседнее кресло, я со всей силы прикусила
нижнюю губу. Я в безопасности… Но из головы не выходил водитель. Тройня… Трое
только что родившихся маленьких сирот… А может, он жив и на счету каждая
секунда… Трое маленьких сирот…
Недолго раздумывая, я развернула машину на сто восемьдесят
градусов и ринулась обратно. Дождь почти перестал. Человек, стрелявший из леса,
не будет сидеть в нем целую вечность. Он ведь дал мне уехать, а это означает,
что ему необходимо покинуть место преступления, потому что скоро туда может
сбежаться толпа зевак. Навстречу мне проехали две машины, которые не могли не
заметить лежащих на дороге людей, потому что тогда бы пришлось проехать по
трупам. Я громко им посигналила, но люди в машинах меня проигнорировали и, как
мне показалось, увеличили скорость. Я гнала как сумасшедшая и не обращала
внимания на разрывающийся от звонков телефон.
Чуть было не проскочив нужное место, я заметила двух мужчин,
лежащих совсем рядом на краю дороги, а не посередине, как это было раньше. Оно
и понятно. Значит, проезжающие мимо машины все-таки останавливались, и люди,
сидевшие в них, без малейшего угрызения совести перетащили трупы на обочину для
того, чтобы можно было проехать. Ничего не поделаешь, народ у нас такой,
привыкший жить по проверенному и надежному принципу «моя хата с краю, ничего не
знаю». Перешагнут друг через друга и отправятся дальше. Удивляться тут нечему.
Сейчас труп может сутки лежать в центре Москвы, и все будут проходить мимо,
отводя взгляд, а тут в лесу…
Резко остановив машину, я огляделась по сторонам и бросилась
к обочине. Я понимала, что счет мог идти на минуты и даже на секунды… В сторону
леса я старалась не смотреть. Просто не смотреть и все. Взглянув на водителя, я
тихонько вскрикнула и поняла всю тщетность такой попытки. Во лбу мужчины зияла
огромная дыра. Он погиб от выстрела в голову. Теперь было бессмысленно искать пульс
— я не сомневалась в том, что он погиб. Неожиданно для меня самой из глаз
покатились слезы. Я посмотрела на приоткрытый рот водителя и тихо произнесла:
— У тебя родилась тройня… Представляешь, тройня… Если
бы ты об этом узнал, вот бы радости было… если бы…
В этот момент раздался слабый стон, от которого я чуть было
не потеряла сознание и не легла третьей. Мне показалось, что стонал мужчина в
дорогом костюме, и с дорогими часами. Осторожно наклонившись к нему, я поняла,
что не ошиблась. Ощутив, как на моем лбу выступает холодный пот, я взяла
мужчину за руку и, вздрогнув, почувствовала, как у него бьется еле заметный
пульс. Только человек с медицинским образованием мог нащупать его, а у меня
какое-никакое медицинское образование имеется. Еще учась в школе, я проходила
практику в учебно-производственном комбинате в качестве медицинской сестры и
научилась всем премудростям этого нелегкого мастерства.
Перевернув «крутого» на спину, я наклонилась над ним как
можно ниже, затем слегка приоткрыла глаза и спросила, стараясь побороть
собственный страх:
— Мужчина, вы живы?
— Не знаю…
— Бог мой. Если вы говорите, значит, вы живы… А я
думала, что у вас пульса нет. Вы весь в крови.
— Помоги мне…
Раненый собрал последние усилия и посмотрел на меня широко
открытыми глазами. А может быть, он смотрел и не на меня, а куда-то сквозь
меня, не знаю. Но главное, что он смотрел… Это длилось несколько секунд,
которые показались вечностью. После чего он закрыл глаза и больше не издал ни
единого звука…
