— Да ни хрена не осталось, — я почувствовала, как
на глаза накатились слезы, и поняла, что больше не могу и не хочу говорить на
эту тему. — Был бы холостой, за женатого бы не цеплялась! Люблю я его,
дед, понимаешь, люблю!
— Так и люби на здоровье. Встречайтесь, чтобы никто не
знал.
— Так он сам не хочет. Он сам со мной жить собрался.
— Надолго ли?! Пока по семье не соскучится?!
— Хватит!!! — закричала я так громко, что у меня
зазвенело в ушах. — Хватит!!! Давай копать!
Дед кивнул головой и взял лопату в руки. Когда он стал
копать, я встала рядом и принялась наблюдать за процессом. Всякий раз, когда он
разгибался, чтобы отбросить землю в сторону, он оглядывался по сторонам и
прислушивался к каждому шороху.
— Сегодня ночью дождь был. Земля хорошая, влажная.
Анька, тут работы на целый день.
— А ты все не выкапывай. Просто в одном месте до самого
дна подкопай и все. Если уголовник там, то мы увидим его ноги или голову.
— Я так и сделаю. Все-таки тебя дома чужой муж ждет.
— Дед, хватит, — уже более спокойно сказала я и с
трудом сдержалась, чтобы не разрыдаться. — Я со своим дерьмом сама
разберусь.
— Разбирайся, дочка. Разбирайся и постарайся принять
правильное решение. Только знай, что это дерьмо не твое, а чужое. Ты слишком
хороша, чтобы в чужом дерьме копаться. На кой черт оно тебе сдалось? Ты
посмотри на себя в зеркало. Тебе ведь только свистни.
Я уже устала свистеть. Ничего хорошего не получается. Всю
свою сознательную жизнь больше всего на свете я боялась любви и мужчин. В этой
жизни мне удавалось все или почти все. Мне не удавались только отношения с
мужчинами. Эту науку я так и не смогла постичь. Никакая страсть не может
сравниться с любовными муками. Все мои многочисленные романы оборачивались
неудачей. Я очень часто бросала мужчин сама, но все свои разрывы я переживала
так тяжело, как, наверное, не переживали их даже эти мужчины. Тот мужчина, с
которым я собралась жить, моя полная противоположность. Он спокойный и
рассудительный, а я горячая и импульсивная. Таких женщин, как я,
среднестатистические мужчины обычно избегают. Они боятся сочетания красоты,
целеустремленности и огромной силы воли. Хотя, признаться честно, среднестатистические
мужчины меня никогда не интересовали. Мужчины всегда боялись тех женщин,
которые четко знают, чего хотят и как добиться желаемого. Они никак не хотят
признать, что у женщины должно быть собственное дело. Я очень непростой
человек. Даже чересчур непростой. Я стремлюсь только к сильным и цельным людям
потому, что именно сильные люди могут влиять на судьбу. Их сила дает им на это
право. Одно время мужчины вообще перестали меня волновать, и это было страшное
время. Меня предал близкий человек и моя самая близкая подруга. Разочарования
оказались слишком сильными, но разве можно винить меня за то, что сегодня в
моей жизни появился любимый человек, что я люблю и любима…
Яма заметно углубилась, но пока из нее ничего не виднелось.
— Дед, ну что там? Есть что-нибудь?
— Пока ничего.
— Может, там вообще этого уголовника нет? Кстати, с
чего мы взяли, что он должен там быть?!
— Может, его и нет… — спокойно сказал дед, не вынимая
из рта сигарету— Тогда куда же он подевался?
— Скорее всего это так и останется загадкой.
После небольшого перерыва дед вновь принялся за работу.
Наверное, со стороны мы напоминали полоумных, но сейчас мы таковыми и были.
— По-моему, лопата задела какие-то лохмотья, —
озадаченно сказал дед и несколько раз ударил лопатой по одному и тому же месту.
— Какие еще лохмотья? Осторожно, вдруг это уголовник.
Я не видела себя в зеркало в данный момент, но знала, что
сейчас я совершенно белая. Белая, как полотно. В нос ударил запах сырой земли и
запах… чего-то тухлого, страшно вонючего. Через минуту мы оба не сомневались в
том, что в яме лежит покойник.
— Ань, там кто-то лежит. Кто самым наглым образом
забрался в мою могилу, — немного испуганно сказал дед и стал копать
дальше.
— Кто там может лежать, кроме уголовника, — меня
замутило, и я отошла немного подальше.
Голова закружилась от тошнотворного запаха, а в ушах так
загудело, что мне пришлось собрать все свои силы, чтобы не упасть рядом с
пустой могилой и не отдаться воле Всевышнего.
— Ань, да что тут творится, елки зеленые! —
возмущенно закричал дед и резко перестал копать.
— Что там?
— Тут совсем другой мужик.
— Какой другой?
— А я почем знаю. Я его в первый раз вижу.
Я вновь подошла к могиле и издала пронзительный крик. В
почти раскопанной яме лежал… следователь Голубев. Конечно, это был он, я не
могла ошибиться, даже при том, что его глаза были плотно закрыты.
— Ань, ты его знаешь?
— Да так, видела в городе один раз. Дед, а как он здесь
оказался?
— А я почем знаю. Я его сюда не закапывал.
— А кто ж его сюда закопал?
— Понятия не имею.
— Дед, а он точно мертв?
— Ну, а ты сама как думаешь? Ежели человек лежит
закопанный в могилу — значит, он мертв.
— Дед, а может, ты проверишь? — с дрожью в голосе
жалобно пробормотала я.
— Что проверить?
— Ну, жив он или мертв.
Дед широко открыл рот и посмотрел на меня полоумным
взглядом.
— Ты что такое говоришь, дочка? Ты хочешь, чтобы я
спустился в могилу к покойнику?
— Я хотела, чтобы ты пощупал у него пульс…
— Да какой к черту пульс, ежели человек в сырой земле
лежит?!
— Просто еще совсем недавно он был жив…
Очень многие люди еще совсем недавно были живы, а затем
умерли. Смерть — она ведь никогда не спрашивает, сколько тебе жить отпущено.
Она подстерегает совсем неожиданно. Она не привыкла спрашивать разрешения. Сама
посуди, разве может человек без кислорода в могиле лежать? Даже если его сюда
живым закопали, то он уже все равно умер.
— Дед, а кто его сюда закопал-то? — я понимала,
что задаю глупый вопрос, но просто не могла его не задать.
