— Эй, вы живы?! Вы еще живы?!
Поняв, что мне нельзя терять ни минуты, я встала на колени,
забыв про свое эффектное вечернее платье и тонюсенькие туфельки-лодочки,
схватила его под мышки и, сморщившись от резкого запаха крови, от которого меня
постоянно тошнило на практике в больнице, потащила его к машине. Это было
довольно сложно, потому что мужчина был солидного роста и столь же солидной
комплекции. С трудом затащив его на заднее сиденье машины, я торопливо
захлопнула дверь и плюхнулась на водительское кресло. Включив двигатель, я повернулась
к мужчине и внимательно посмотрела на его бледное лицо. Мне показалось, что он
обязательно выживет, потому что существует такое понятие, как жажда жизни, а у
него она есть. Человек получил пулю, пролежал черт-те сколько времени на дороге
и при этом умудрился прийти в сознание, пусть даже на минуту. Силен мужик, и
сердце у него сильное… Может, его и не на дороге подстрелили, а где-нибудь в
лесу… Может, он на эту дорогу сам выполз.. А может, его вообще в другом месте
шлепнули, а здесь на всей скорости выкинули из машины. Может быть, может быть…
— Ну, что ж, если ты столько времени смог продержаться
и дождаться, чтобы тебя заметили — вернее заметили-то тебя многие, да только
все мимо проехали, а остановилась только я, — то теперь ты должен
продержаться, пока я тебя до больницы довезу.
Смахнув непонятно отчего выступившие слезы, я надавила на
газ и помчалась по все той же лесной дороге. Господи, и откуда на мою голову
взялся этот «крутой»?! На вид ему было чуть больше пятидесяти. Седые волосы с
желтоватым оттенком, заостренный нос и такие тонкие губы… То, что мой пассажир
весьма внимательно следил за своей внешностью, не вызывало никаких сомнений.
Такие мужчины часто бывают в косметических салонах, посещают самые элитные
московские солярии, именуемые нынче Домами загара, и отдыхают на самых
престижных курортах мира. Одним словом, такие мужчины при деньгах и они умеют
не только их увеличивать, но и тратить их на свой новый имидж преуспевающего
человека.
Увидев, что навстречу мне несется парочка моргающих фарами и
громко сигналящих машин, я надавила на тормоз, устало облокотилась о руль и
стала рассматривать всех, кто выходил из только что остановившихся авто и
направлялся ко мне, пытаясь угадать, кто же из них Михаил, которого я ни разу
не видела.
— Вот и подмога, — я повернулась назад и
посмотрела на посиневшее лицо «крутого». Я и сама не знала, с кем разговариваю:
с раненым или уже с покойником. И все же чутье подсказало мне, что до похорон
дело не дойдет.
Дверь машины раскрылась, и подошедший испуганный мужчина
подал мне руку.
— Анна?!
— Что, не похожа?
— Похожа. Просто я немного растерялся… видел вас только
в кино и в журналах. Скажу вам честно, что в жизни вы еще красивее и
интереснее. Я понимаю, что сейчас не лучшее время для комплиментов. Что у вас
произошло?
— Если я не ошибаюсь, вы Михаил?
— Вы не ошибаетесь.
Едва выйдя из машины, я махнула рукой в сторону незнакомца,
лежащего на заднем сиденье, и быстро произнесла:
— Там раненый. Я надеюсь, что он еще жив. Где тут
больница?! Ему нужна помощь.
— А где мой водитель?
— Водитель мертв. Давайте сначала позаботимся о живых,
а уже потом о мертвых.
Я потерла друг о друга испачканные кровью ладони, поправила
волосы и довольно сбивчиво попыталась объяснить, что же произошло. Михаил
взволнованно похлопал меня по плечу, стараясь хоть немного меня успокоить и
привести в чувство.
— Вы не волнуйтесь. Пожалуйста, успокойтесь. Сейчас мои
ребята проедут дальше и найдут водителя, а этого беднягу доставят в больницу.
Странно, этот человек мне совсем незнаком. Я никогда его раньше не видел. Что
он делал в лесу? И кому мог помешать мой водитель — он и мухи не обидит. Ну, да
ладно, сейчас самое главное спасти жизнь хотя бы одному. Мои люди доставят его
в больницу и скажут, что случайно нашли его на дороге. Это для милиции, чтобы
она не задавала лишних вопросов.
Пока Михаил отдал распоряжения своим так называемым
коллегам, я в последний раз посмотрела на незнакомца и вскрикнула. Мужчина
вновь приоткрыл свои мутные, совершенно бессмысленные глаза, пытаясь
сфокусировать зрение и понять, где он и что с ним произошло. Видимо, это
оказалось ему не под силу, и он вновь потерял сознание.
— Господи, он еще жив! Он только что открывал глаза. Вы
посмотрите, как он борется за жизнь! Вы посмотрите! Он должен жить! Должен!
— Анна, успокойтесь. Его уже увозят.
Михаил отвел меня на несколько шагов от машины и взял за
руку. Один из мужчин сел за руль «Мерседеса» и, судя по всему, поехал в
больницу.
— Ну вот и все. Теперь будем уповать на Господа Бога и
на врачей. Пойдемте. Как вы, не отказываетесь от вечеринки?
— Не знаю… По-моему, я уже ничего не хочу… Ничего. Я
была бы вам очень признательна, если бы вы отвезли меня домой…
— Вы уж меня извините… — Михаил выглядел каким-то
подавленным и даже несчастным.
— Вы тут ни при чем. Это просто случайность. Понимаете,
случайность?
Двое других мужчин направились к стоящей напротив машине и
поехали к тому месту, где остался лежать так нелепо погибший водитель.
— Ну вот и все…— Михаил тяжело вздохнул и повел меня к
одной-единственной машине с включенными фарами, которая, по всей вероятности,
ждала нас обоих. — Ну вот и все… Каждый занят своим делом. Вы извините…
Если бы я знал, что такое может случиться… Я потерял не только классного
водителя — я потерял очень хорошего друга.
— Он был ваш друг?!
— Да, он был моим другом. Я устроил его к себе на
работу…
— Ваш друг был у вас водителем?
— Да. А что вас так удивляет?
— Если вы друзья, то почему вы не взяли его своим
помощником по бизнесу, тем более ваш друг старше вас?
— Чтобы быть помощником по бизнесу, нужно в нем хорошо
разбираться, а мой друг хорошо разбирался только в машинах. Он не умел делать
деньги, но он умел профессионально водить. Профессионально водить может далеко
не каждый…
— Примите мои соболезнования.
— Спасибо. Кто бы мог подумать…
Мы сели в машину и растерянно посмотрели друг на друга. В
глазах Михаила стояли слезы, которые он тщательно пытался скрыть. Я понимала,
что это было нелегко, и все же ему это удавалось.
— Вас домой отвезти?
— Да, если можно.
Я внимательно посмотрела на Михаила и, не выдержав его
пристального взгляда, занервничала.
