— Потому, что ее мама наговорит ей про меня всяких
гадостей и по-своему будет права. Девочка будет считать меня плохой тетей,
которая украла любимого папочку. У меня у самой так в детстве было, когда мой
отец полюбил другую женщину и ушел к ней от нас с мамой. Я возненавидела не
только эту женщину, но и отца. Мы не разговаривали долгие годы. Мать постоянно
мне внушала, что он очень плохой, просто ужасный человек, что он бросил нас в
самый тяжелый момент нашей жизни. Для того, чтобы я его поняла и простила,
потребовались годы. Ребенок многое не сможет понять. Своим появлением в его
жизни я смогу нанести ему психическую травму.
— Не говори ерунды. Я все сделаю как надо. Я уверен,
что вы очень даже подружитесь и ты полюбишь мою дочь. Вот увидишь. Она само
очарование.
Я чувствовала внутреннюю боль от этого тяжелого монолога, но
все же тщательно пыталась ее скрыть. Я смотрела на Макса в упор и думала о том,
что он женат… Если бы я только знала, что он женат… Если бы.„Я бы смогла с
собой справиться, я бы смогла его отпустить. А теперь уже поздно. Теперь
слишком поздно. Я опять недооценила мужчину, я опять забыла о том, что мужчина
может что-то скрывать, а именно свою настоящую личную жизнь, хоть он и твердит
постоянно, что ее нет…
— Ань, ну не смотри ты на меня так, — Макс не
скрывал тою, что очень сильно переживает. — Дай мне немного времени, и я
со всем этим справлюсь. Мне нужно к этому ко всему привыкнуть. Все образуется.
Вот увидишь, все образуется. Понимаешь, единственное, из-за чего я по ночам
уснуть не могу, так это моя дочь. Она очень страдает.
— Тетя Валя сказала, что девочка прекрасно выглядит.
— Да что может знать твоя тетя Валя?! У нее у самой-то
хоть дети есть?!
— Да. Она вырастила одна троих детей. И причем без
мужчины.
— Вот видишь, не все мужчины помогают своим детям.
Далеко не все. Значит, все, что я делаю, достойно уважения.
— А никто и не сомневается.
Я встала с дивана, мельком посмотрела на часы, присвистнула
и принялась собираться. Михаил, наверное, уже замучился ждать и скоро будет
звонить.
— Ань, а ты что, тоже куда-то собираешься?
— Да. У меня тоже есть кое-какие дела.
— А какие у тебя дела?
— Макс, эти дела касаются только меня, — резко
ответила я и пресекла дальнейшие расспросы.
— Ань, ты, наверное, позабыла, что ты живешь не одна. В
конце концов я твой муж и имею право знать, куда моя жена собралась на ночь
глядя.
— Во-первых, ты мне пока еще не муж. Ты сначала со
своей первой семьей разберись, а то мне что-то вообще наше с тобой будущее
начинает казаться туманным и каким-то заоблачным. Во-вторых, я тоже еще не
привыкла к тому, что я живу не одна. Даже если ты и станешь моим мужем, то ты
должен знать, что я женщина самостоятельная и всегда поступаю так, как считаю
нужным. Мне тоже, может, время требуется для того, чтобы свои ценности
пересмотреть, а быть может, даже и переделать.
— Ань, ты что, меня к моей собственной дочери ревнуешь,
что ли?
— Дурак ты и говоришь дурацкие вещи. Ревнуют только те,
у кого есть комплекс неполноценности.
— Сама ты дура. Ревность не говорит о комплексах.
Ревнуют тогда, когда любят. А я уверен, что ты меня любишь.
— Правильно, люблю. Если бы не любила, отправила бы
тебя в твою семью, которую ты так тщательно скрывал, и все дела. Нужно быть
честным до конца. Я когда в больнице услышала, что ты женат, от стыда чуть
сквозь землю не провалилась. Меня такой законченной идиоткой еще никто никогда
не выставлял. Очень жаль, что я это от посторонних людей услышала, а не от тебя
лично.
— Ань, прости.
— Хорошо, прощаю. Я тебе все прощаю. Уж что-что, а
прощать я умею. Слишком много мне в этой жизни прощать приходилось. Сидела, как
дура в больнице тебя выхаживала, на работу не ходила, бульончики таскала. А
после меня к тебе твоя жена приходила. Прямо двоеженец какой-то, ей-Богу. Макс,
ты мне ответь сейчас, пожалуйста, на один вопрос. Только скажи мне правду. Ты
умеешь говорить правду?!
— Конечно, умею. Ты что несешь-то?
— Вот и хорошо, а то что-то я в этом сомневаться стала.
Макс, ты сейчас спишь со своей женой?
— Что?!
— Не придуряйся. У тебя очень хороший слух. Я задала
тебе вопрос и хочу услышать ответ. Ты спишь со своей женой?
— Да как я могу с ней спать, если я с ней не
живу! — Макс уставился на меня, словно пораженный током, и до
неузнаваемости изменился в лице.
— Чтобы с человеком спать, не обязательно с ним жить.
Макс вскочил с дивана и стал нервно мерить комнату своими
большими шагами.
— Анна, я, конечно, понимаю, что ты у нас женщина до
неприличия упрямая и до чужого мнения тебе никогда не было особого дела, потому
что ты никогда не видишь и не слышишь, что творится вокруг. Ты видишь и слышишь
только себя. Но я уже давно не сплю со своей женой. Очень давно. Черт возьми,
мы же были женаты несколько лет! Да, я это от тебя скрыл! Да, такой я
законченный подлец! И я боялся, что это когда-нибудь откроется! Ты даже не
представляешь, как я этого боялся и как мне самому было от этого плохо! Но я скрыл
это только для того, чтобы не потерять тебя. Я полюбил тебя сразу, как только
увидел. Так что же, по-твоему, я должен был тебе сказать, что меня связывают
несколько лет брака с нелюбимой женщиной и несколько лет жизни с обожаемой
дочерью?!
— Именно так ты и должен был мне сказать.
— Но я боялся. Я боялся, что ты меня не поймешь. Я
боялся тебя потерять. Пойми, теперь я с тобой! Все это осталось в прошлом, но я
не могу перешагнуть через это прошлое. Это будет ужасно. Я не могу так просто
порвать со своей семьей.
— Тогда вернись.
— Но ведь тогда я потеряю тебя. Разве тебя устроит роль
вечной любовницы?
— Нет, милый. Роль вечной любовницы меня не устроит.
Меня устроит жизнь, где нет лжи! Я не хочу жить, подобно тем женщинам, которые
отчаянно и совершенно бессмысленно борются за раздвоенное сердце любимого и
годами выслушивают подобные басни.
— Анна, это не басни. Это жизнь.
— Мне не нужна такая жизнь! — я чувствовала, что
на моих глазах показались слезы, и уже почти перешла на крик. — Лучше
никакой жизни, чем такая! У меня своих проблем по горло. Зачем мне новая
головная боль, которую ты мне создал?! Если ты хочешь со мной жить, то,
пожалуйста, разберись со своим дерьмом сам и сделай это как можно быстрее!
— Ты называешь мою семью дерьмом?! — застыл на
месте ошарашенный Макс.
