Я почувствовала, что перегнула палку, и постаралась как
можно быстрее выйти из положения.
— Извини. Я не это имела в виду. Ты же прекрасно
понимаешь, что я совсем не это имела в виду.
Подойдя к зеркалу, я подкрасила свои губы и уже белее
спокойно спросила:
— Ты когда вернешься?
— Посижу немного с дочкой. Уложу ее спать и приеду. А
ты?
— Я тоже. У меня серьезный разговор с одним человеком.
Как только он закончится, я тут же вернусь.
— А что это за серьезный разговор?
— Он касается моей работы.
— Он для тебя очень важен?
— Несомненно. Этот разговор касается денег.
— Ань, но ведь ты сама знаешь, что всех денег не
заработаешь.
— Всех нет. Но некоторые можно заработать.
— А почему этот разговор должен произойти вечером?
— Потому что днем я была занята.
— Значит, сейчас ты будешь встречаться с мужчиной?
— С деловым партнером.
— Какое это имеет значение?! Твой деловой партнер
мужчина?!
— Мужчина, но для меня он просто деловой партнер. Ты,
как освободишься, сразу мне позвони. Я постараюсь приехать к этому времени.
— Хорошо. Как уложу дочку спать, сразу тебе позвоню.
— Будь другом, сделай одолжение. Я надеюсь, что ты не
составишь компанию своей жене на ночь.
— Ань, ну зачем ты так говоришь?!
— Я просто спросила…— я чувствовала, что больше не могу
скрывать свою боль. Просто не могу, и все. Еще никогда в жизни я не была так
уязвима с мужчиной, как сейчас с Максом.
— Я устал отвечать на глупые вопросы.
— Извини, — сказала я затихающим голосом и,
приблизившись к Максу вплотную, прижалась к его могучей груди. — Извини.
Это проклятая ревность. Мне и самой за себя очень стыдно, но я ничего не могу с
собою поделать. Просто я очень сильно тебя люблю. Макс, ты даже не
представляешь, как сильно я тебя люблю.
Глава 18
Всю дорогу, пока ехала к Михаилу, я думала о Максе. Я думала
о нем, о себе, о его жене, о его ребенке. Я думала о нас и думала о них… По
моим щекам текли слезы, и я ничего не могла с собою поделать. Я вспоминала нашу
первую близость и то, как ради меня Макс был готов отдать свою жизнь. Когда он
отдавал за меня свою жизнь, он совсем не думал о жене и ребенке. Почему же он
думает о них сейчас? Почему? Потому, что он остался жив, а живой человек должен
заботиться обо всем, что связывает его с жизнью. Я вспоминала наши ночи после
авиакатастрофы. Я вспоминала, как он давал мне силы и просто заставлял меня
жить. Не каждый мужчина умеет заставить женщину жить. Далеко не каждый. А он
умел, он очень хорошо это умел. Я вспоминала, как его дыхание касалось моих
волос, а его руки… Его руки всегда блуждали по моему телу… Они были такие
горячие и такие желанные…
Именно с Максом я осознала те слова, которыми люди клянутся
друг другу в верности и любви на всю свою жизнь: «И в горе и в радости… пока смерть
не разлучит нас». В этих словах что-то есть. Ей-Богу, в этих словах что-то
есть.
Возможно, мне и вправду не нужно на него давить. Мне
необходимо дать ему возможность разобраться во всем самому. А если все же он
решит вернуться… Если он решит вернуться… Он правильно сделает. А как же я?!
Как же буду жить я?! Я старалась гнать от себя эту мысль, потому что, как
только я начинала об этом думать, мне казалось, что мое сердце останавливается,
что я теряю чувство времени, что я просто схожу с ума.
Я верила, что Макс очень сильно любит меня, но я не могла
поверить, что он не любит ЕЕ. Умом я понимала, что должна его отпустить, что
должна ему помочь остаться там, где и должно быть его место. Я посмотрела на
свое отражение в висящее зеркало заднего вида и увидела залитое слезами лицо.
Господи, я ведь всегда боялась любви… Как же я ее всегда боялась… Это болезнь,
это дурная постыдная болезнь, похожая на венерическое заболевание. Ты
заболеваешь ей совершенно случайно, слепо, в порыве нелепой страсти и даже
забываешь об элементарном предохранении. А затем, когда ты уже заболел, ты
начинаешь рвать и метать, винить себя за то, что умудрился так глупо вляпаться.
Ты начинаешь бегать и думать о том, как бы поскорее от этого излечиться,
поскорее и без всяких последствий. Ты начинаешь лечение и даешь себе слово, что
теперь ты будешь более предусмотрительным и сможешь уберечь себя от
нежелательных последствий.
Это с болезнью, а что делать с чувствами?! Я не знаю, что
мне делать со своими чувствами, совершенно не знаю. Правильно говорила мне
Светка, мужика нужно держать на дистанции и не пускать в свой внутренний мир. А
я пустила, и когда он туда вошел, я почувствовала себя очень даже неуютно.
Не выдержав, я набрала мобильный Макса и мрачно спросила:
— Макс, ты где?
— Я уже подъехал к дому. А ты где?
— Я еще не доехала.
— Тогда у меня еще есть время побыть со своим ребенком
побольше.
— Конечно, побудь. Макс, а ты меня любишь?
— Очень. Я хочу, чтобы ты выкинула из головы все плохое
и знала, что наша любовь обязательно победит. Я уже принял решение. Дай мне
время для того, чтобы я его исполнил. Ты умеешь ждать?
— Умею, — неуверенно сказала я и вспомнила слова
тети Вали про жизнь, которая напоминает зал ожидания.
— Тогда подожди совсем немного, и я обязательно все
улажу. Я не могу так запросто взять и бросить тех людей, за которых в ответе.
Мне нужно, чтобы жена привыкла к мысли, что меня больше не будет рядом, что я
просто отец, но уже не муж.
— Да, Макс, конечно, — произнесла я довольно
грустным голосом и сунула мобильный в карман.
Я прекратила думать о Максе и стала думать о Михаиле.
Конечно, мы могли встретиться на нейтральной территории и посидеть где-нибудь в
кафе… Но я совершенно не знала, на какой ноте закончится наш разговор и как и
кто себя поведет. Возможно, Михаил будет кричать и требовать денег… Возможно, я
буду оправдываться и уверять его, что совершенно не понимаю, о чем идет
разговор… Возможно… Но что бы ни было между нами, нам будет легче от того, что
наш малоприятный разговор состоится не при свидетелях и мы сможем выбрасывать
свои эмоции наружу, настолько, насколько нам это будет нужно.
