Дошли до толстой каменной стены, обмазанной с обеих сторон глиной. Стена огораживает весь поселок, оставляя для прохода двое ворот – восточные и южные. Проемы ворот небольшие, почти круглой формы, закрываются тяжелыми створками, сделанными из цельных бревен. Запираются они каждый вечер, и все время у ворот и по периметру стены стоят на страже вооруженные воины. Порядок соблюдается неукоснительно, хотя при жизни братьев поселок ни разу не подвергался нападению. Райс, входя под арку ворот, сдержанно кивнул стоящим на карауле воинам. Те кивнули в ответ, здороваясь с ним, как с равным.
По извилистой пыльной тропинке – мимо крохотных полей, для удержания влаги огороженных невысокими земляными валами. На полях бесформенными силуэтами маячат безликие – в серых балахонах, в широкополых соломенных шляпах, защищающих от дождя и солнца. В одинаковых масках из гибкой коры, плотно подогнанных к лицу. Под их ногами ровными рядами выстроились кустики бобов, которые они тщательно окучивают и заботливо охраняют от сорняков, грызунов и насекомых, а если позволяют запасы воды – и поливают. Каждый день, если только не заняты другой работой. Но в этом году, несмотря на все старания, бобы выглядят неважно – чахлые стебли так и клонятся к серой, как пепел, земле. Богатого урожая нынче, похоже, ждать не приходится.
По каменистому спуску – на желтое покрывало песка побережья. Мимо старого деревянного пирса – снизу черного от воды и улепленного ракушками, а сверху – серовато-белого от морской соли. Доски настила уютно поскрипывают под ногами, отполированные сотнями рук поручни слегка пошатываются, подаются под нажимом, но еще достаточно надежны.
Они постояли немного на пустом пирсе, глядя на лениво перекатывающиеся серые глыбы волн. Вдалеке, у самого горизонта, можно различить несколько узких треугольных парусов. Рыбацкие лодки. А чуть севернее едва заметным пятном темнеет Пайр – соседний остров. В такую погоду, если не знать, что он там – и вовсе не увидишь.
Потом они молча развернулись и прошли вдоль берега на север. У Головы нарра – вытянутой треугольной скалы, и впрямь напоминающей голову пресмыкающегося, – повернули налево и снова зашагали в глубь острова. Сначала по крутому скалистому склону, потом ступили в тень деревьев, и под ногами мягко стелилась трава. Это лес Айхар, занимающий почти четверть острова, уходящий все выше по склону, к священному Тай-Наррахт – Пику Огнедышащего Ящера. Так далеко идти, конечно, нельзя – склоны Тай-Наррахт запретны. Но где-то там, у самого его подножия, в самом сердце острова, расположился храм Найр-Найр-Хош – храм Девяноста Девяти Мечей.
До него дня три пути, но владения рода Сейларанн – Буревестников – заканчиваются куда раньше. Северная граница проходит здесь, в лесу Айхар, вдоль глубокого ущелья, по дну которого течет ручей, а на другую сторону перекинут узкий навесной мост. Дорога, идущая через мост, теряется в лесу за ущельем. Это владения рода Нарров – Ящеров. Там братья были всего однажды – недавно, во время очередного Праздника луны.
Если пойти от моста на запад, еще дальше в глубь острова, и вскарабкаться по заросшему колючим кустарником склону наверх, то выйдешь как раз к Языку.
Пропасть, края которой восточнее соединяются мостом, здесь гораздо шире – пожалуй, больше полета стрелы. При этом южный склон расположен куда выше северного, так что лес на той стороне не мешает обзору. В хорошую погоду отсюда виден и поселок Ящеров, и дорога, ведущая от него дальше в глубь острова. Хорошо виден и сам Тай-Наррахт – черный, как головня, подобный обломанному акульему зубу.
Особенно хороший вид открывается, если забраться на продолговатый скалистый выступ, нависающий над самой пропастью и похожий на высунутый язык.
Рахт, обогнав брата, устремился на выступ и уселся на самом конце, свесив ноги.
– Брр, Рахт! – поежился старший. – Сколько раз говорить – не делай так! Мне даже смотреть на тебя жутко!
Сам он расположился в паре шагов за спиной брата, на безопасном расстоянии от края.
– В чем дело? Бесстрашный Райс чего-то испугался? – жестко усмехнулся черноглазый.
– Только дурак ничего не боится! – пробурчал Райс. – Так что не будь дураком – слезай оттуда. Вниз брякнешься – мокрого места не останется.
Рахт, продолжая сидеть, уперся ладонями в землю, выпрямил руки и покачался на них, держа ноги под углом к туловищу.
– Вот засранец! – выругался сероглазый. – Ну и ладно. Свалишься – сам виноват будешь.
Они довольно долго сидели молча, глядели вниз.
– Видишь что-нибудь? – спросил, наконец, старший.
Рахт покачал головой.
– Я тоже. Может, они уже у Нарров? Тогда, наверное, у нас будут завтра или послезавтра.
– Я знаю…
Снова надолго замолчали. Потом младший, не оборачиваясь, спросил:
– Боишься?
– Испытаний? Немного. Хотя я еще в прошлый раз понял, что буду следующим. А уж последние пару зим…
– Будут же еще претенденты… Не знаешь кто?
Райс задумался.
– Ахан. И скорее всего Сэйн. Или Авер. Они достаточно хороши.
– Но не для Храма.
– Да. Ты же знаешь, в Храм возьмут одного. А участвовать в Испытаниях можно только один раз.
– Угу. Один победитель и два-три подставных неудачника.
– Зачем ты так, Рахт? Ты же знаешь – все не так. В конце концов попасть в Храм – это не главное. Участвовать в Испытаниях – уже честь. Ахан наверняка получит под командование пятерых, а то и десятерых. А если особо отличится – может заработать и какую-нибудь метку. Помнишь, в прошлый раз Кай получил Три клыка?
– Помню. Но Воин Храма – это совсем другое…
Райс потрепал брата по плечу:
– Не кисни, Рахт! Через пять зим – новые Испытания. И ты точно станешь следующим. К тому времени уже никто не сможет с тобой тягаться, вот увидишь. Разве что этот Артангов любимчик, Найл. Но ты и его уделаешь, тебе бы только защиту отработать…
Рахт усмехнулся.
– …да прыти поубавить. Горяч слишком, братишка. А голова у воина должна быть холодной.
– Да знаю я…
– Тебе остается просто подождать.
– Угу…
– Ну, так чего киснешь? Ты сам не свой с тех пор, как мы вернулись от Нарров. Чего ты там такого увидел?
– Не чего. Кого.
– А-а… – старший оживился, подвинулся ближе к брату. – Дай-ка угадаю… Ты про ту ай-мин, что исполняла танец с мечами? Как же ее звали-то…
– Нет.
– Нет? Но я там больше никого симпатичного не заметил! Там вообще женщин было мало. Разве что ты запал на кого-нибудь из безликих? Тогда учти – иногда лучше не снимать маску. Чтобы не разочаровываться. Да и не очень-то нужно видеть во время этого дела лицо…
– Да ну тебя! – Рахт поерзал на камне и, хотя по-прежнему не оборачивался, было видно, что покраснел. Уши выдавали.
