– И все-таки?
Серый недовольно крякнул, но все же продолжил:
– Все эти двадцать с лишним лет мне приходится скрываться. От имперской стражи, от арранов, от ордена Красной руки, которые служат Валору… Я не остаюсь на месте дольше двух-трех дней. У меня давно не было друзей, привязанностей, вообще чего-то такого, что бы я не смог бросить, едва почувствовав опасность. Но к этому я пришел не сразу…
Маг надолго замолчал, и Барт не решился его торопить.
– Ее звали Каролина, – наконец, сказал Серый. – Мы познакомились буквально через пару недель после той встречи с Арайей. Я влюбился без памяти. Забыл обо всем. Мы собирались сбежать с ней на восток, в Зуулистан… Но немного не успели. Меня выследили головорезы Красной руки. Я едва успел скрыться. Она – не успела…
– Ее схватили?
– Да. Долго пытали, пытаясь через нее выяснить, где я скрываюсь. А потом, обвинив в темном колдовстве, четвертовали на площади. Хотели выманить меня.
– Но вы… – осторожно начал Барт.
– Я пришел, – жестко отрезал пилигрим. – Я, конечно, ничего не смог сделать. Просто стоял в толпе, нарядившись в какой-то обвалянный в навозе балахон. И видел все…
Барт молчал, в душе коря себя за то, что заставил Серого вспоминать об этом.
– Сегодня Карл сказал там, в таверне, что ненависть ослепила меня, – изменившимся голосом продолжил маг. – Знаешь, Бартоломью, это действительно так. И эта ненависть не только к Валору и его империи. Хотя, конечно, из-за него я потерял все. Но еще больше я ненавижу себя…
– Но вы же ничего не могли сделать!
– Я должен был умереть за нее!! – вскрикнул, как от боли, Серый. – Или вместе с ней!
Они замолчали. Маг лежал неподвижно, запрокинув голову. Свет лампы выхватывал из темноты его четкий, как на монетах, профиль.
– Знаешь, Бартоломью, я ведь не доблестный рыцарь, пекущийся о спасении человечества. И я не был таким даже тогда, в твоем возрасте. Когда на меня обрушились все эти знания об арранах, о Валоре, о том, кем на самом деле была моя мать… Моим первым желанием было спрятаться. Уехать на край света, забыть обо всем. А когда я встретил Каролину, это желание приобрело уже совсем конкретные очертания…
Серый снова замолчал. Барт терпеливо ждал, пока тот продолжит.
– После ее смерти я сам был готов залезть в петлю. Я вообще плохо помню те дни. Арайя нашла меня в какой-то ночлежке, пьяного до беспамятства, без гроша в кармане… И дала новую цель. Уткнула в арранийские книги. Я начал изучать их магию. Хроники Серых пилигримов. Записи Велдора Ортоса… Все, что могло помочь мне стать если не погибелью Валора, так хотя бы здоровенной занозой в его заднице. И это мне удалось.
– Вы могли бы объединиться с повстанцами Балтазара, чтобы свергнуть императора…
– Проклятие, Бартоломью, не разочаровывай меня! Я думал, что ты сообразительнее.
– Но…
– Неужели ты думаешь, что Валор за столько лет не истребил бы кучку каких-то повстанцев, тем более возглавляемую таким недоумком, как Балтазар?
– Но не истребил же? Они до сих пор возникают то там, то здесь. У нас в Валемире прошлой зимой казнили четверых заговорщиков, что подожгли имперские казармы. Говорили, что это люди Балтазара…
– Показуха, Бартоломью. И приманка для всех недовольных, для всех заговорщиков. Мелкие повстанческие движения то и дело возникают, особенно в недавно присоединенных землях. И большинство пытается наладить связь с Балтазаром, заручиться его поддержкой и помощью. А через какое-то время их давят, как горстку тли.
Барт потрясенно молчал.
– Но как же… Как же тогда остановить Валора? – спросил он наконец.
Серый приподнялся на локте, развернулся к Барту, ловя его взгляд.
– Остановить его можно, Бартоломью, – горячо прошептал он. – Шанс невелик, но он есть. И это дело не для армии повстанцев, а для одиночки. Нужно просто помешать Валору сделать кое-что…
– Что?
– Снова открыть Врата.
– Но разве он вообще может это сделать?
– Да. Для этого ему нужны новые камни о-заар. Сделать их можно, заручившись помощью Араноса.
– Но Аранос же в этом вашем Зааруме. А в Заарум они не попадут без Врат. И Ныряльщиков, вы говорите, уже не осталось…
– Почти так, Бартоломью. Но есть еще как минимум два пути. Есть естественные разломы в ткани нашего мира, через которые можно попасть в Заарум. Они нестабильны, непостоянны, но их можно обнаружить. Самый большой из известных мне находится на островах Тай, в окрестностях Тай-Наррахт, Пика Огнедышащего Ящера. Еще один – где-то на Архипелаге. Оба разлома закрыты уже несколько десятилетий, но, возможно, Валор сумеет их открыть. Во всяком случае, не зря он в последнее время так плотно занялся островами.
– А второй путь?
– Сторонникам Эльтана Ортоса не удалось уберечь самого патриарха, но они успели спрятать его регалии. Вряд ли они смогли их уничтожить. Эти регалии – нечто большее, чем просто магические причиндалы. Это дары Араноса. Я даже боюсь представить, какова их мощь.
– С их помощью можно открыть Врата?
– Не совсем… – Серый, откинувшись на спину, заметно помрачнел. – Хуже, Бартоломью. Гораздо хуже. Эти регалии позволяют взывать к обитателям Заарума. К Араносу, например. Или кому похуже. Есть демоны, которые могут наделить небывалым могуществом. Но и плату потребуют немалую. И я уверен, что Валор не постоит за ценой. Если понадобится – он хоть весь этот мир кинет к их ногам, или что там у них вместо ног. Собственно, наверняка из-за этих регалий он в свое время и пошел против Ортоса. Это власть и могущество, Бартоломью. Такие, по сравнению с которыми власть любых императоров, – это смешная муравьиная возня.
– Значит, нужно помешать ему найти эти регалии?
– Конечно. Я и так серьезно помешал ему в этом. Еще тогда, в самом начале. Когда утащил записи Велдора Ортоса из Кастл-Кроу. При жизни Велдор был одним из близких соратников Эльтана, в его записях я нашел кое-какие подсказки. С тех пор я и начал эти свои поиски.
– Вы надеетесь найти регалии раньше Валора?
– Если ты еще не понял, Бартоломью, то я вообще делаю все, что может хоть как-то навредить Валору или помешать его планам.
– Теперь понятно…
Серый невесело рассмеялся:
– Так что, мой юный друг? Все еще хочешь, чтобы я взял тебя в ученики?
Барт поежился и плотнее закутался в кусок мешковины, которым укрывался от ночной прохлады.
– Что же будет дальше, господин Леонард? – спросил он позже, когда масло в лампе кончилось и фитиль почти погас, трепеща в темноте крохотной красной точкой.
– Я не знаю, Бартоломью. Если выживу – продолжу свой путь. Если нет… По крайней мере после нашего разговора есть еще один человек, который знает, что к чему. Сам себе удивляюсь, право слово. Я уже давно никому не рассказывал обо всем этом.
