– Ты не права. Меня устраивает такая жизнь. Я, может
быть, всегда подсознательно хотел сбежать подальше от цивилизации. Да мне и не
только за аварию тюрьма грозит, но и за твоё похищение и ограбление. Ты же мне
целую кучу статей перечислила. Плюс изнасилование, про которое ты мне тоже
заявила. Так что боюсь, мне даже пожизненным не отделаться.
– Ну, смертной казни у нас уже нет, – язвительно
заметила я.
– А если я не буду выдвигать против тебя обвинений?
Если останется одна авария, ты вернёшься?
– Нет, – не задумываясь, ответил Владимир.
– Ну почему? Если мы сейчас же уедем в Москву, то я не
сдам тебя в милицию. А с аварией, я уверена, ты можешь разобраться.
– Алина, я сказал, что не вернусь.
– Но ведь это по меньшей мере глупо. Почему?
– Потому что я хочу быть здесь и с тобой.
Последняя фраза чуть было не убила меня окончательно.
Договориться по-доброму с этим психом оказалось действительно невозможно. Все
мои попытки ему помочь он воспринимал в штыки, раздражался и тут же выходил из
себя.
– Алин, давай больше не вспоминать о том, что было.
Будем радоваться тому, что есть сейчас.
– А чему здесь радоваться?
– Тому, что мы вместе. Думаешь, я не знаю, что
произойдёт, когда мы вернёмся? Ты отправишь меня за решётку и навсегда
вычеркнешь из своей памяти.
– Я же обещала, что не отправлю. Я за свои слова умею
нести ответственность.
– Но меня всё равно посадят за аварию. А ты очень скоро
забудешь кто я и как меня зовут. И из тюрьмы ты меня уж точно ждать не будешь.
– А почему, собственно, я должна ждать тебя из
тюрьмы? – Моему возмущению не было предела.
– Вот и я про то же.
Сама не знаю, что на меня нашло, но этой ночью мы занялись
любовью в воде и это было просто волшебно.
К избе мы возвращались молча. Каждый думал о чём-то своём. Я
думала, что чем быстрее я избавлюсь от Владимира, тем будет лучше. Меня пугала
сексуальная зависимость от человека, которого я ненавидела, и который пытался
перечеркнуть всю мою жизнь, подчиняя её собственным интересам и задачам.
Когда мы вошли в дом, то увидели на столе продукты,
привезённые дедом Семёном. Он успел не только выгрузить всё на стол, но и допить
наш коньяк…
– Дед Семён заходил, – почему-то обрадовался
Владимир и отломил себе горбушку свежего хлеба.
– Может, съешь что-нибудь? Хлеб вкусный, как я люблю.
Свежий, мягкий, воздушный… Там пекарня своя. У них выпечка всегда отличная.
Я отщипнула от булки кусочек.
– Действительно вкусный.
– Может, сготовишь что назавтра? Супец какой-нибудь.
Утром подкрепимся и пойдём рыбачить.
Я смотрела на улыбающегося Владимира несчастным взглядом и
сдерживала себя, чтобы не отвесить ему хорошую пощёчину. Мне было сложно его
понять. Он действительно законченный идиот или просто издевается. Что-то
подсказывало мне, что и то и другое.
– Тебе что, западло готовить?
– Я не хочу.
– А жрать ты что собираешься?! – вспылил Владимир.
– Ничего! – Я чувствовала, что у меня начинается
истерика. – Я не скотина, чтобы жрать. Понятно тебе?!.
– Здесь ты все делать будешь. А то ты, наверное,
привыкла в ресторанах есть. Теперь придётся про это забыть. Я тебя у плиты
поставлю. Если не умеешь готовить, то научишься. Ты у меня ещё в огороде
работать будешь. Я тебя раком на грядках заставлю пахать.
– Что?! – От возмущения я стала жадно ловить ртом
воздух, словно рыба, выкинутая на берег.
– Что слышала.
– Ты когда в аварию попал, точно умом тронулся, –
заметила я, закипая от злости.
– Хорошо. Если ты не хочешь готовить сегодня, то будешь
готовить завтра, – с презрением произнёс Владимир, засовывая продукты в
маленький послевоенный холодильник. Я была очень удивлена, что такие
холодильники ещё существуют и работают, а не выброшены на помойку.
– Я хочу домой, – на свой страх и риск прошептала
я, ощущая, как на глаза выступают слёзы.
– А я не хочу это слышать! – отрезал Владимир и,
бесцеремонно сняв трусы, плюхнулся в кровать, кивком предлагая мне лечь рядом.
– Сейчас иду, только окно закрою, а то комары налетят.
Сделав вид, что смирилась со своей участью, я подошла к окну
и, опершись о стул, залезла в карман висящих на нём брюк. Резким движением
достав оттуда пистолет, я направила его на Владимира и процедила сквозь зубы:
– Я столько раз предлагала отпустить меня по-хорошему,
но ты не хотел. Теперь получай по-плохому.
Глава 8
– Малыш, положи пистолет на место, – невозмутимо
сказал Владимир, растянув свои тонкие губы в улыбке. – Это не игрушка.
Лучше отдай его мне.
Его спокойствие не могло меня не насторожить, но я не сразу
поняла, в чём, собственно, дело.
– Я тебя сейчас застрелю, – дрогнувшим голосом
произнесла я, сняв пистолет с предохранителя.
– А что я плохого тебе сделал? – Мне показалась,
что Владимир нисколько не испуган, а, наоборот, забавляется.
– И ты ещё спрашиваешь, что ты мне сделал?! Да как у
тебя только язык поворачивается?!
– Элементарно. Алин, я, вообще, не пойму, зачем ты это
устроила?! Совсем недавно ты стонала от наслажденья, а сейчас собираешься меня
застрелить. Заканчивай дурить. Это уже не смешно.
– Заткнись. В общем, слушай меня внимательно. Если
сделаешь всё, как я скажу, останешься живым. Если нет, то пусть земля тебе
будет пухом. Мне нужны документы и ключи от машины.
– И что ты будешь с этим делать?
– Уеду в Москву, – немного заикаясь от волнения,
ответила я.
– Ты уверена?
– В чём?
– В том, что ты уедешь в Москву?
– А какие с этим могут быть сложности?
