– Но ведь это произвол!!!
– Латирдан уже принес свои извинения… – саркастически скривился иерарх. – И в качестве моральной компенсации предложил «своим венценосным соседям» запретить посольствам Вейнара пользоваться голубятнями аж целую десятину!
– И что это им даст? – ошарашенно спросил брат Дайтер.
– Ничего!!! – рявкнул Ансельм. Потом заставил себя успокоиться и криво усмехнулся: – Зато приличия соблюдены…
…Над создавшейся ситуацией следовало подумать. По возможности в одиночестве. Поэтому, еще раз пробежав глазами тот самый текст, глава Ордена Вседержителя повелительно взмахнул рукой, проводил взглядом понявших намек иерархов и… похолодел: обозы, направлявшиеся в Бочаги и Туманную Дубраву, должны были пройти границу с Вейнаром на восьмой или девятый день третьей десятины!!!
– Рон! – вскочив на ноги, заорал он. – Ро-о-он!!!
Из-за двери раздался приближающийся топот, а через пару ударов сердца в кабинет заглянул встревоженный иерарх:
– Да, ваше преподобие?
– Что с обозами?
– Границу прошли. Еще вчера. А где сейчас – не знаю…
– Ты подстраховался?
…Рон подстраховался. Да еще как – за сутки до прибытия обоза на границу прикормленный им сотник пограничной службы Рагнара по большому секрету сообщил своему вейнарскому коллеге о том, что, по имеющейся у него информации, в ближайшие несколько дней через Наиру
[102]
будет переправляться большая группа несунов с очень дорогим грузом. Что представлял собой этот груз и какая из потайных троп должна была использоваться для перехода, сотник «не знал». Но «собирался» отправить на поиски почти всех своих подчиненных.
Само собой, игнорировать такие сведения вейнарец не стал. И уже через пару часов ушел в поиск, забрав с собой девять десятых личного состава вверенного ему поста. Что не могло не сказаться на скорости и качестве работы оставшихся: сбившиеся с ног солдаты досматривали только то, что представляло собой хоть какую-то ценность или могло использоваться для маскировки такового. А возы, набитые «древесиной», пропустили не глядя.
– Ну, хоть с этим вы справились… – облегченно переведя дух, буркнул Ансельм.
– Справились не только с этим, но и со сливом информации о пяти тысячах золотых, потраченных графом Ильмаром невесть на что… – вздохнул иерарх. – Только вот по сравнению с тем, с чем «справился» Арзай Белая Смерть, все это как-то не звучит…
Глава 12
Баронесса Мэйнария д’Атерн
Третий день четвертой десятины второго травника
—…Медведю – лиственей двадцать пять, если не больше… – язвительно фыркнула леди Этерия, оглядев добычу очередного айти’ара. – Но кровь на шкуре есть, значит, он умер не от старости…
Я расстроенно пожала плечами и закрыла глаза, чтобы не видеть. Нет, не медведя, не мальчишку, который его взял один на один, а торжественные лица аннаров, выстроившихся перед сарти рода Максудов. Увы, особого облегчения это мне не принесло – я продолжала слышать их голоса. И злиться. На всех и каждого. Хотя разумом понимала, что Слово а’дара, требующее присутствия баас’ори’те на каждом празднике Обретения Имени, придумали не они.
– Смотри-ка, а мальчишка-то растерялся и пошел не к своему старшему отцу, а к Крому! – очередной раз дернув меня за рукав, еле слышно выдохнула баронесса. – Та-а-ак! А что это он сейчас творит?!
Я торопливо открыла глаза и удивленно уставилась на айти’ара, зачем-то протягивающего Крому свой правый наш’ги.
– Если я не ошибаюсь, то он должен был встать на одно колено перед аннаром своего рода и смиренно ждать, пока тот решит назвать его Имя…
Леди Этерия не ошибалась – вчера и позавчера в сарти Оноирэ и Усмаров мальчишки вели себя именно так: дотаскивали до белой кошмы свою добычу, делали пару шагов назад, ждали, пока их соперники
[103]
расскажут сородичам об Испытании Духа, потом подходили к аннарам, занимали предписанное традициями положение и превращались в статуи.
Пока я пыталась понять мотивы поведения Максуда, к Крому подошел Тарваз Каменная Длань и что-то тихо сказал ему на ухо.
Меченый нахмурился, задумчиво оглядел с ног до головы стоящего перед ним мальчишку и, презрительно усмехнувшись, принял его Волчий Клык.
С губ стоящих вокруг хейсаров сорвался облегченный вздох. А какая-то из женщин, кажется, старшая мать рода Ширвани, не удержалась и нервно облизнула губы:
– Взял левой рукой… Значит, поединок душа в душу…
[104]
Сообразив, что бой мог быть и на мечах, я вспыхнула от бешенства – мелкое хамло, еще не заслужившее право считаться ро’ори, имело наглость вызвать Крома на поединок! Прекрасно зная, что тот еще не оклемался от ран!
Видимо, эта мысль посетила не только меня, так как аза Нита, стоявшая в первом ряду, развернулась ко мне лицом и принялась ожесточенно жестикулировать.
За точность формулировок я не ручаюсь, но, как мне показалось, суть ее телодвижений можно было выразить тремя предложениями: «Он – Максуд. И в своем праве…», «Ты – женщина и не можешь вмешиваться в разговоры мужчин…» и «Кром – воин, каких поискать…»
Первое утверждение было понятно и без слов – раз ни один из аннаров даже не нахмурился, значит, поступок айти’ара не противоречил хейсарским традициям. Со вторым – необходимостью молчать, когда говорят мужчины – я уже практически смирилась. А вот третье… от третьего меня затрясло: в отличие от старшей матери рода Аттарк я не отходила от Меченого ни на шаг ни днем ни ночью, вместе с ним тренировалась и знала, что до полного выздоровления ему ой как далеко!
– М-да… – словно услышав мои мысли, мрачно вздохнула баронесса Кейвази. – Мальчишка легок, быстр и наверняка вынослив, как скарец
[105]
. Если его не положить в первые пару минут, то…
«…то Кром выдохнется!» – мысленно закончила я и заскрипела зубами.
Тем временем собравшаяся во дворе толпа раздалась в разные стороны и без всяких там колышков с веревками образовала круг. Расколотая Скала, аннар рода Максудов, буркнул что-то по хейсарски, и его сородич, шагнув к Крому, вытянул вперед сжатые кулаки.
Разминаться
[106]
Меченый отказался – протянул свой посох Каменной Длани, неторопливо разделся до пояса, вошел в круг и замер.
