Книга Игрушка Двуликого, страница 59. Автор книги Василий Горъ

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Игрушка Двуликого»

Cтраница 59

– Не надо!!!! Я сделаю все, что вы хотите!!!

– Слово? – уточнил юноша.

– Слово… – уронив голову, выдохнул Пров.

– Что ж, я тебя услышал… – кивнул Бельвард, ткнул пальцем в маленькую склянку и пододвинул ее к краю стола. – Сейчас посмотришь, как твои дочери выпьют вот это, и отправишься в свою берлогу…

Пров вскинул голову, увидел склянку и побледнел:

– А че это, ваша светлость?

– Яд, который заставит тебя сделать все, что я сказал…

– Яд?!

– Угу! Опоишь всех – твои девки получат противоядие. Нет – завтра к вечеру они начнут умирать. И будут умирать дня три. Медленно и в страшных муках…

– Настойка варсатта? – снова подыграл Слизень, дождался утвердительного кивка и «восхищенно» зацокал языком: – Ух ты! В пазапрошлом снежне им опоили аднаго знакомого ворона. Грят, орал как резаный целых палтары десятины!

– Врут… – поморщился Бельвард. – Те, кто послабее, могут выдержать дня четыре. Здоровяки вроде Прова – пять-шесть. Могут. Но не выдерживают. Поэтому к исходу третьего дня уходят все. Либо устав от боли и наложив на себя руки…

– …либо с помощью тех, кому надоели их крики… – «догадался» Зипун.

Вспоминать о мимолетной победе, словно в насмешку подаренной ему Двуликим, было горько: тогда, за пару часов до приезда короля и его свиты, юноша был уверен, что все сложится как надо – Пров опоит короля и его свиту, три пятерки Серых с легкостью вырежут тех, кто по какой-то причине останется на ногах, а он, Бельвард, самолично взломает дверь комнаты Нелюдя и выполнит обещанное. А почему бы и не верить – солнце еще не зашло за горизонт, на небе, не успевшем затянуться тучами, еще белели редкие облака, а Бог-Отступник еще не простер над Туманным Оврагом свой плащ…

…Время тянулось, как еловая смола. Лежать на чердаке и до рези в единственном глазу вглядываться в далекую просеку на опушке леса, из которой должны были вылететь телохранители короля, быстро надоело, и Бельвард, положив голову на скрещенные руки, принялся мечтать о недалеком будущем, которое наступит после того, как он возьмет кровь Бездушного.

Картины, которые он себе рисовал, здорово поднимали настроение: единственный человек в роду, волею Богов сумевший разобраться в тонкостях торговли и завязавший дружеские отношения с Пепельным братством, уже в ближайшие годы должен был стать одним из богатейших дворян Вейнара. А затем, правильно распорядившись нажитыми деньгами, – и самым влиятельным. Как именно? Да очень просто: сначала он собирался подмять под себя всю торговлю с Шаргайлом. То есть дождаться, пока заработает рынок на Высоком Берегу, а затем с помощью Серых убрать Вартейнов. Затем построить еще несколько подобных рынков на других границах Вейнара и эдак лиственя через три-четыре занять место главы Купеческой гильдии Вейнара.

В том, что это возможно, он нисколько не сомневался – если Карваль из захудалого рода Голонов, выброшенный из родового замка собственным отцом, добился должности главы Гильдии охранников, то он, Увераш, мог претендовать на большее!

Что именно заключается за словом «большее», он понял минут за десять до появления королевского лба, когда додумался, что из двух известных цитат Игенора Мудрого «Жизнь – война…» и «Войны выигрывают не мечи, а копья…» [197] путем несложных рассуждений можно вывести третью. Гораздо более умную и емкую: «Тот, у которого есть деньги, побеждает и в жизни, и в войне…»

От мысли, которая пришла ему в голову после этого, пересохло горло и вспотели ладони: «Деньги – это возможности. Или, говоря иначе, Власть…»

К моменту, когда по улице пронеслись телохранители Латирдана, Бельвард успел примерить к себе должность Первого Министра и пришел к выводу, что возможности, которые дает эта должность, слишком однобоки: правая рука его величества и командующий Первой Тысячей королевства Вейнар является, по сути, чем-то вроде цепного пса короля и не имеет доступа к казне.

Обдумывание сильных и слабых сторон трех других должностей, традиционно жалуемых верховным сюзереном членам Внутреннего Круга, он перенес на потом и, убедившись, что Латирдан и его свита въехали во двор «Медвежьей берлоги», спустился с чердака, дабы еще раз обговорить с Серыми последовательность действий каждой пятерки…

…Кобель, лежавший без движения, вдруг напрягся, поднял голову и еле слышно зарычал. Не грозно, как подобает бойцовому псу, а неуверенно, как щенок, пытающийся показать свою значимость, но еще не забывший тяжесть руки хозяина. Потом задрожал всем телом, тихонечко заскулил и вжался спиной в бок Бельварда.

«Небось, опять хейсары…» – вслушиваясь в шелест дождя, мрачно подумал юноша, вздохнул и заскрипел зубами, услышав свист, раздавшийся из раны под лопаткой.

Облизнул губы, снова ощутил вкус крови, затем слабость и нервно сглотнул: «С такими ранами не выживают…»

Потом поудобнее пристроил голову на сгибе локтя и снова ушел в прошлое – во время своих предыдущих появлений горцы к конуре не подходили. Видимо, не хотели убивать сторожевого пса.

…Первые признаки того, что Пров сдержал данное слово и подмешал в вино настойку хаталвара, Бельвард заметил после полуночи: легкий, резкий и опасный, как пещерный лев, хейсар, еще недавно неслышной тенью скользивший по заднему двору «Медвежьей берлоги», внезапно начал приволакивать ноги и нелепо размахивать правой рукой. Чуть позже, когда настойка затуманила его разум, воину ни с того ни с сего захотелось проверить, чем занимаются свиньи – добравшись до загона, он уперся лбом в изгородь и минут пять-семь наблюдал за мирно спящим хряком. После чего зачем-то поплелся к кузнице, по пути задел плечом угол пристройки, не удержал равновесие, рухнул навзничь и уже не встал.

Само собой, срываться с места и нестись в «Берлогу» было еще рано: если верить Слизню, хаталвар действовал на всех по-разному – кто-то уходил в мир грез с трех-четырех глотков и пребывал в нем чуть ли не сутки, кого-то срубала кружка, и лишь часов на десять, а кто-то выпивал две, но приходил в себя уже через пять.

Кстати, убедиться в том, что Слизень не лгал, Бельвард смог в самом начале часа волка, когда черная дверь «Берлоги» бесшумно распахнулась и во двор вывалилась пусть покачивающаяся и еле переставляющая ноги, но все-таки бодрствующая смена часовых.

«Сейчас увидят спящих и поднимут тревогу!» – в панике подумал юноша, приподнялся на колено, чтобы подать сигнал к атаке, и вздрогнул: со стороны бывшей гончарной мастерской, ныне перестраиваемой людьми Ормана Кота, вдруг раздался строенный щелчок, затем во дворе «Берлоги» треснуло – словно ломались огромные глиняные кувшины, – и темная громада почти невидимого во тьме здания вспыхнула ярким пламенем!

Первые несколько мгновений, пока перед полуослепшим глазом мелькали белые пятна, юноша, невесть когда успевший оказаться на ногах, тщетно пытался понять, что это значит. А когда зрение наконец восстановилось и он увидел, что между створками запертых на ночь ворот просачиваются вооруженные мечами тени, в голове вспыхнуло:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация