– Доброе. Что за животина?
– Ты о белках? – Лилька погладила пальчиком головку любителя сушеного хлеба. – Они живут в том дупле и спозаранку решили навестить новых соседей.
– Золотой запас дефицитных сухарей зачем разбазариваешь?
– Угощение, – блеснула белозубой улыбкой сестренка. – Белки нам добром отплатят.
Она в некотором роде права. В беличьих кладовых обычно припрятано немало съестного. Орехами, грибами разживемся. Прирученный зверек предупредит о хищниках, при условии что Лилька его приручит. Фанатов сырого мясца в лесу полно, ночная возня – доказательство.
Я потянулся, вдыхая свежий утренний воздух. Прохладно, однако. Отвязавшись, глянул вниз. Никого. На земле размялся. Пробежать бы километров пять, да по лесу бегать опасно. Потревожу, чего доброго, почивающего после банкета волка, он меня погоняет похлеще Михалыча, тренера нашей университетской футбольной команды. Набегаюсь еще за день.
Позавтракали бутербродами с паштетом, прикончив консервы. Пустые жестянки завернули в пакет: посуда – вещь теперь в прямом смысле слова незаменимая. Бутылку положили на дно пакета, крошки подарили белкам. В дупле одолжили пригоршню орехов и три сушеных боровика. Во всяком случае, выглядели добытые грибы вылитыми боровиками.
В этом мире не все растения и животные оказались нам незнакомы. По мере углубления в лес, а шли мы вдоль реки, стараясь не терять из поля зрения берег, узнали лопухи, обильно росшие под деревьями. Изредка мелькали акации, папоротники. Грибных мест, жаль, не попадалось.
Дойдя до поваленного дерева, наполнили бутылку водой. Я копьем битый час пытался проткнуть крупную рыбину, плававшую на мелководье и резво уворачивающуюся от наконечника в последний момент. И не уплывает, зараза. Вертится поблизости, словно издевается. Плюнув с досады, переключился на сбор раков. Их в речке полно.
Сестренка по моему распоряжению насобирала хворосту. Развели костер, в банки от тушенки налили воды и вскипятили на углях, кинули туда раков. Лилька варила обед, я в реке добывал пропитание на ужин. Ниже по течению насадил на копье неповоротливую рыбину длиной сантиметров сорок, без чешуи, схожую с зеркальным карпом. Ее и чистить не пришлось. Выпотрошив, запекли на углях и съели. Вкуснятина!
После перекуса затушили костер и двинулись по берегу. Солнце в зените припекало немилосердно, вынудив нас отступить в тень деревьев.
На плече сестренки постоянно вертелась белка, покусывала ее за ухо, трещала без умолку. Лилька прекрасно ладит с животными. В нашем подъезде когда-то жил злющий пес, невзлюбивший жильцов. Жильцы отвечали ему взаимностью, устраивая скандалы его хозяину, одинокому пенсионеру. Единственной, на кого не рычал соседский питбуль, была моя сестренка.
Она совершенно не боится животных. Дома смело брала в руки ужей, гладила матерых, никому не дававшихся бездомных котяр, частенько лечила больных и покалеченных. Животные прямо липли к ней повсюду. Белка не стала исключением.
– Привал, – скомандовал я.
Место идеально подходило для осуществления задуманного плана. На пологом берегу свободное от деревьев пространство. Построим плот и спустим здесь на воду.
Никогда не думал, что найти нужные деревья в лесу так сложно. Для плота не станешь же рубить гиганта толщиной в три обхвата. Таких «динозавров» в здешней пуще большинство.
Заняв сестренку собиранием ягод и раков на ужин, я углубился в лес. Полутьма, клубящаяся у корней, распадалась под лучом фонаря. Блин, зайду в дебри, заблужусь. По собственным следам возвращаться придется, а Лилька одна. Чем дальше, тем сумрачнее лес. Приходилось тратить драгоценный заряд батареек впустую. Молодняк душится старожилами – плот строить не из чего. Разве что залезать на деревья и срубать ветви подходящей толщины и формы.
Крик сестренки, приглушенный расстоянием, заметался меж стволов испуганной птицей.
Я не раздумывал о причине. Бросился к берегу, выделяющемуся светлой линией. Хорошо, не зашел далеко, бежать недолго. Копье в руки, готовность номер один! Выскакивая из леса, ожидал чего угодно. Медведя, группу агрессивно ведущих себя аборигенов, волков, летающую тарелку.
Лилька стояла над кучкой серого пепла, сосредоточенно в ней что-то разглядывая.
– Саш, – воскликнула она, – мы тут не одни.
Сестренка будто возвестила о находке неопровержимых доказательств существования внеземной цивилизации.
Цивилизация не цивилизация, а разумные точно недавно задержались на берегу. Кострище с теплой золой тому подтверждение. В пепле четко отпечатался след двупалой когтистой лапы длиной сантиметров тридцать пять. Ни птица, ни тем более человек подобной стопы не имеют. Помесь бигфута и динозавра. Нет, динозавры, насколько мне известно, имели трех– и четырехпалые стопы. Что же оно? Костер развели разумные существа, и двупалый – их домашнее животное? Либо хищник, выслеживающий добычу, то есть тех самых разумных. Второй вариант мне как-то не по душе.
– Может, вернемся к башне? Какое-никакое, а укрытие, – предложила сестренка.
Резонно. Только толку от возвращения никакого, если хотим найти братьев по разуму. Знать бы, кто они, какое у них отношение к чужакам…
– Да, Лиль. Я наловлю рыбы. Костер ты умеешь разводить, поджаришь. Возвращаемся. Завтра поищу их. – Я кивнул на кострище. – Не приду через пять дней – делай что посчитаешь правильным.
Лильку мои слова ошарашили.
– Ты в своем уме, Саша? Нигде я не останусь, не спорь! Идем вместе.
– Лилиана Валерьевна, решение окончательное и обжалованию не подлежит, – отрезал я. – Хочешь попасться в зубы этой двупалой очаровашке? У меня неплохие шансы противостоять ей, с тобой же постоянно буду отвлекаться на твою защиту, в итоге оба погибнем. Понимаешь?
– Не надо меня защищать, я сама кого хошь защищу! – взвизгнула сестренка. По щекам покатились слезы. – И ничего я не понимаю! Один ты не уйдешь, понял?!
Что с ней поделаешь! Видимо, путешествие по реке на плоту откладывается. Ну почему все настолько сложно?
– Ладно, – сдался я. – Пошли к башне.
Глава 4
Зверомастер
Солнце вставало из-за горизонта, окрашивая небеса розовым. Красная и белая луны закатились несколько часов назад, на небосводе бледнела голубая.
«Голубая луна, голубая…» Тьфу ты, вспомнилось. Будь на земном небе подобное чудо – поэты одного с ней цвета насочиняли бы кучу лирических стихов, воспевая ее богиней нетрадиционных отношений. Или богом, ставшим богиней. Или… Лопух с ней, с луной, и поклоняющимися ей меньшинствами. Под ноги смотреть надо, а не на небеса пялиться. Споткнусь и шею сломаю – в лесу ведь темень круглые сутки. Чего я там не видал, на небе? За полторы недели должен бы привыкнуть. Голубая полдня провисит, потом ее сменит белая сестрица.
В лесу тихо. Изредка кукует кукушка, иногда потрескивают, переговариваясь, белки.
