На мощеной дорожке показались двое мужчин. Костиного отца
среди них не было. Незнакомцы вошли в дом и пробыли там не больше минуты.
— Среди этих двух есть хозяин? — прошептала мне на
ухо Мила.
— Нет, этих типов я вижу в первый раз.
Как только мужчины вышли из дома, мы снова замерли.
— Послушай, я что-то не пойму, — недовольно сказал
один из них. — Лопата стояла прямо при входе.
— Да сразу видно, что в доме кто-то был, —
пробасил второй. — Кому могла понадобиться лопата. Ни хрена непонятно!
— Надо же, лопату подрезали! Что теперь делать-то
будем? Не можем же мы этого жмурика руками закапывать.
— Может, граблями?
— До хрена ты граблями накопаешь?
— Я как чувствовал, что заморочки начнутся!
Предлагал же тебе, давай скинем его в воду и дело с концом.
Нет, ты уперся, давай его в землю закопаем и все тут! С этой ямой одной возни
сколько! А так и удобно и быстро. Мы же хорошее дело делаем, корм рыбкам
подбрасываем.
— Ладно, давай сделаем по-твоему, обойдемся без лопаты.
Они сели в машину и быстро отъехали. Я вытерла выступивший
на лбу пот и посмотрела на невозмутимую подругу.
— Ты слышала?
— Слышала, не глухая.
— У них в машине был труп.
— Это я сразу поняла. Хорошо, что у них не хватило ума
искать лопату во дворе.
— Господи, они ведь кого-то убили, — никак не
могла успокоиться я. — Нелюди какие-то.
— На бытовуху не похоже, — тоном знатока сказала
Мила. — Обыкновенные криминальные разборки.
Я вспомнила Костиного отца. Конечно, он вполне мог быть
связан с криминальными структурами, ему бы подошла роль мозгового центра
какого-нибудь преступного клана.
— Ладно, время идет. Давай копать дальше, —
перебила мои размышления подруга. — Считай, что нам повезло. Незваные
гости хотели только лопату. В принципе тут нет ничего удивительного. Одни возят
трупы и думают, как от них избавиться, другие выкапывают непонятные шкатулки на
чужих дачах. Каждый занят своей работой.
Встав с земли, я вновь взяла лопату и с досадой в голосе
произнесла:
— Мы никого не убиваем. И вообще мы занимаемся гуманным
делом. А в этой шкатулке лежат деньги, которые я обязана передать
одномучеловеку.
— А почему этот человек сам не хочет их выкопать?
— Потому что этот человек даже не подозревает об их
существовании.
— Тогда лучше бы и дальше держать его в неведении, эти
деньги и нам не помешают.
— Нет. То, что я сейчас делаю, очень важно. Я выполняю
предсмертную просьбу одного человека. Я должна сдержать обещание.
— А от чего он умер?
— От рака.
— От рака?!
— Да. Ты так удивилась, будто не знаешь, что от рака
умирают. Не все же такие живучие, как мы с тобой.
Признаться честно, я никогда не копала раньше, поэтому
каждый взмах лопаты давался мне с огромным трудом. Яма постепенно становилась
глубже, но шкатулка так и не появлялась.
— Копаешь ты здорово, — откровенно зевнула
Мила, — только проку от этого мало. Может, там вообще никакой шкатулки
нет.
— Должна быть. А вдруг я не с той стороны копать
начала? Может, лучше с другой зайти?
— Зайди с другой. Прямо фантастика какая-то. Сидим на
чужой даче и пытаемся выкопать шкатулку с деньгами…
— Допустим, не мы пытаемся выкопать, а я пытаюсь
выкопать. От тебя помощи никакой. Могла бы тоже лопатой поработать.
— Ты же просила охранять тебя. Этим я и занимаюсь.
— Я же не знала, что тут охранять не от кого.
— Я бы этого не сказала. Толькос виду все безопасно. В
любой момент может что-нибудь произойти. Тут некоторые товарищи трупы возят.
Я поняла, что от подруги мне так и не дождаться помощи, и
стала уповать только на собственные силы. Костя не мог меня обмануть. Больные
вообщене умеют обманывать… Уж кому-кому, а мне это известно. В тот момент,
когда моя лопата наткнулась на какой-то предмет, к дому подъехала та же самая
злосчастная машина.
— Только этого не хватало, — прошептала Мила и
легла на землю. — Интересно, зачем они на этот разпожаловали, за граблями,
что ли?
— Я докопала до шкатулки, — возбужденно сообщила я
и сунула руку вяму по самый локоть.
— Лежи, ненормальная, и не двигайся, — одернула
меня Мила, но остановить меня было простоневозможно. Я попыталась вытащить
шкатулку и чуть было не разревелась, когда поняла, что наткнулась на
обыкновенный камень.
— Ну и где твоя шкатулка, будь она неладна, — еле
слышно прошептала подруга. — Я же тебе говорю, что тут ее вообще нет.
— Есть, — настаивала я, — просто нужно копать
еще глубже. Только дурак мог закопать шкатулку, набитую долларами, на самом
верху.
Услышав звук открывающейся калитки, я замолчала. Мужчины
подошли к крану, который находился посреди участка и по всей вероятности
предназначался для полива. В свете уличного фонаря мне удалось разглядеть
обоих. Им было не больше тридцати. Обычные тренировочные костюмы и грязные,
сношенные кроссовки… Они открыли кран и стали мыть руки.
— Я и не знал, что эта сволочь окажется такой
кровавой, — пробубнил тот, что был повыше ростом.
— Всю тачку гад ползучий измазал, — подхватил его
слова напарник. — Ночью двигаться нельзя. Любой мусор может нас остановить
и заглянуть в багажник. Повяжут не разговаривая. Потом эту кашу замучимся
расхлебывать. Останемся здесь до утра и поедем, когда на улице будет полно
транспорта. Машину сразу пацанам в химчистку загоним, они ее приведут в
божеский вид.
— Это ты дело говоришь, щас нам дергаться не
стоит, — согласился высокий.
Мужчины закурили и, переговариваясь, направились к дому.
— У меня весь костюм кровью запачкан. Жалко, совсем
новый. На нем даже муха не сидела. Теперь не отстираешь.
— Да ладно тебе. Главное, что дело удачно сделали, не
запороли. Бабок теперь!.. Подымим нормально. Побольше бы таких заказов,
глядишь, из нищеты вылезем.
— Господи, если бы ты знала, как мне страшно, —
испуганно прошептала я. — Мы что, теперь до утра под этим кустом валяться
будем?!
