Послышались короткие гудки. От бессилия я чуть было не
взревела, как бешеный зверь. Набрав тот же номер, я принялась ждать, но ответа
не было. Я не сомневалась, этот гад отключил телефон. Протянув трубку Малышу, я
посмотрела на мужчин.
— Не хочет помочь, — сказала я печально, возвращая
трубку хозяину. — Наверно, никто и не поможет, кроме милиции. Пока я доеду
до ближайшего телефона-автомата, моя подруга уже умрет.
— По-моему, у девчонки серьезные проблемы, —
сказал мужчина с перевязанной шеей.
— А может вы мне поможете? — с надеждой спросила
я. — Это не далеко. Тут и дел-то немного. Нужно заехать на дачу, уложить
парочку отморозков и увезти мою подругу в больницу.
— Только и всего? — усмехнулся Кабан.
— Ну да, — нерешительно подтвердила я.
— Ну поехали, посмотрим, что там у тебя
случилось, — сказал хозяин красного джипа.
— Юрец, ты куда собрался? Тебе срочно в больничку нужно.
Ты же весь зеленый, столько крови потерял!
— Успею я в больницу. Нужно посмотреть, что там
случилось…
— Да какое тебе до этого дело?
— Не нужно человека отговаривать. — Я молитвенно
сложила руки на груди. — Если он хочет посмотреть, что у меня случилось,
пусть смотрит. Только помочь он вряд ли сможет, сам еле на ногах стоит, а вот
вы бы точно смогли.
Я окинула Малыша оценивающим взглядом и обратилась именно к
нему:
— А с твоей комплекцией там дел вообще на пять минут.
Ты двух алкашей одной левой уложишь.
— Ладно, поехали, — решительно сказал Юрец.
— Ты хоть за руль не садись, — попытался
остановить его Кабан. — И вообще, зря ты во все это ввязываешься. С каких
пор мы стали такими благородными рыцарями?
— Поехали, — повторил Юрец, не реагируя на
замечания товарища.
— У вас хоть оружие есть? — спросила я.
— Разберемся. Ты лучше давай показывай, где дача.
Я поспешила к своей машине. За мной развернулись
ярко-красный джип и черная иномарка. Я давила на газ и по-прежнему думала о
Миле. О ней и о ее шефе… Странно, она так преданно отпахала на него несколько
лет, а он даже не захотел вникнуть в суть дела. И ведь она его любила… Я просто
уверена в том, что она очень его любила… Господи, почему я говорю о ней, как о
мертвой? Ведь она живая. Она живая, и я смогу ей помочь. Странная штука
все-таки любовь… Ой, какая же она странная… Мила и ее босс… Может, и вправду
говорят, что обоюдной любви не бывает. Просто один любит по-настоящему, а
другой позволяет себя любить. Так и у Милы. Так же и у меня. Нет, не время думать
о ее взаимоотношениях с боссом, сейчас нужно молить Бога только о том, чтобы
она осталась жива. Слезы застилали глаза. Я слишком много плакала в последнее
время. Слишком много. Тяжелая болезнь, похождения мужа, его предательство,
чудовищное одиночество, а затем эта история с проклятой шкатулкой со всеми
вытекающими последствиями.
Подъехав к даче Костиного отца, я обнаружила, что иномарка с
испачканным кровью багажником отсутствует. Меня охватил ужас. Выскочив из
машины, я бросилась навстречу следовавшим за мной мужчинам и замахала руками:
— Сюда!
Пока они выходили из своих машин, я старалась унять
нарастающую дрожь в коленях и хоть немного успокоиться.
— Это та дача, про которую я говорила. Только вот
здесь, за забором, машина стояла, а теперь ее нет. Может, эти отморозки уехали?
Если они уехали, то вряд ли взяли с собой мою подругу. Она в очень тяжелом
состоянии. По всей вероятности ее бросили в доме.
— Не трандычи, уже башка от тебя болит, — перебил
меня Малыш и достал из кармана пистолет. Он обернулся и посмотрел на
Юрца. — Юрец, ты бы в машине остался, а то в любой момент свалиться
можешь. Сейчас мы с этой идиоткой разберемся и в больничку поедем.
Видимо, Юрцу и в самом деле было очень плохо. Смахнув
выступивший на лбу пот, он направился к своему джипу какой-то странной
пошатывающейся походкой. Я постаралась не обращать внимания на то, что меня
обозвали идиоткой. Наверно, сейчас я и в самом деле выгляжу как самая настоящая
идиотка. Прицепилась посреди ночи к незнакомым браткам, притащила их на дачу и
пугаю вооруженными отморозками.
— Показывай, куда идти.
— Конечно. — Я кивнула. Двое таких молодчиков, как
Малыш и Кабан, с пистолетами в руках вызывали чувство защищенности и надежду на
удачный исход дела.
Первым пошел Малыш. Толкнув входную дверь, он влетел на
веранду, держа при этом пистолет в вытянутой руке. За ним вошел Кабан. Он стал
бегать из комнаты в комнату, не выпуская оружия из рук. Я застыла на пороге. Я
поняла, что дом пуст, но никак не хотела в это верить. В комнате валялись
осколки разбитой бутылки. У окна виднелась небольшая лужица крови, след ранения
Милы. Нехитрая закуска на столе… Но самое страшное то, что дом был пуст, словно
все испарились.
— Тут никого нет, — с облегчением сказал
Малыш. — В доме пусто.
— Прямо мистика какая-то, — прошептала я и вновь
оглядела дом.
Тяжело дыша и придерживая на шее полотенце, появился Юрец.
— Тут никого нет, — повторил Малыш и сунул
пистолет в карман. — Девчонка детективов начиталась или вообще —
того. — Он покрутил у виска пальцем. — Может, ей в дурик надо?
Я подскочила к столу и изо всех сил ударила по нему кулаком:
— Кому это в дурик надо?! Мне, что ли?! Я не
сумасшедшая! Я нормальная! Вот, посмотрите на этот стол. На нем закуска,
которую ели эти выродки.
Мои слова не произвели никакого впечатления.
— А это осколки бутылки, даже двух. Я их разбила о
голову одного отморозка! — снова крикнула я.
Никакой реакции не последовало. Я растерянно оглядела
комнату и ткнула пальцем в сторону лужи крови.
— Это кровь моей подруги. У нее было два пулевых
ранения. Она отказывалась пить водку, и этот гад выстрелил в нее. Я и
представить себе не могла, что за это стреляют. Сегодня я убедилась, что
застрелить можно за что угодно.
Мужчины переглянулись и равнодушно пожали плечами.
— Ладно, нам пора, — сухо сказал Юрец и поправил
на шее полотенце. — Будь здорова.
— Вы что, собрались уезжать?
— А что ж, мы здесь до утра должны сидеть?
— А как же моя подруга?
— Какая подруга?
— Но ведь ей помощь нужна…
