— Ты чего-то боишься?
— Нет. Просто не вижу необходимости снимать парик.
— Ты можешь это сделать ради меня?
— Ради тебя?
— Ну да.
Я сняла парик и удрученно положила его к себе на колени.
Антон погладил мои слегка отросшие волосы и прошептал:
— Между прочим, тебе без парика намного лучше. Ты еще
красивее. У тебя волосы уже отрастают.
— Не говори ерунды, — недовольно пробурчала я. Как
только Антон отмыл мое лицо, я принялась смывать кровь с головы Антона.
— Больно? — Антон не ответил.
— Ты говори — больно или нет. Не молчи.
— Терпимо.
— Так уж и терпимо. Я же вижу, как ты морщишься.
Потом мы уже сидели на кухне и пили самогонку, оставленную
заботливой бабулькой. Сказать правду, раньше я никогда не пила самогонку. От
первого же глотка голова у меня так закружилась, что я чуть было не свалилась
под стол.
— Ты огурчиком закусывай, — смеялся Антон. Он пил
это страшное пойло с совершенно невозмутимым видом и даже не морщился.
— Господи, пьешь, как обычную воду! — опешила я.
— На то я и мужик. Мужик должен уметь зарабатывать
деньги, пить самогонку, как воду, и при этом не пьянеть.
— Господи, и почему мы могли так долго жить друг без
друга? — Я расплылась в пьяной улыбке.
Глава 11
Спать мы легли в небольшой комнатке, которую отвела нам
бабулька. Я закрыла глаза и принялась ласкать Антона. Он лежал подо мной,
откровенно постанывал и поглаживал мою спину. Это поглаживание приводило меня в
восторг. Я была на вершине блаженства и знала, что сейчас необыкновенно хороша.
По-моему, это происходит с любой женщиной, которая чувствует себя желанной. Я
всегда любила свое восхитительное тело, свои длинные ноги с красивыми, тонкими
изгибами. Я любовалась ладным загорелым телом Антона. Он принялся целовать мои
соски. Они быстро поднялись и отвердели. Мне хотелось закричать, я с трудом
сдержала себя. Я чувствовала, что мое терпение иссякает и мне хочется, чтобы
он, наконец, вонзился в меня. Антон был опытным любовником и сразу уловил мое
нетерпение. Как только я почувствовала Антона в себе, я громко застонала и
стала извиваться словно змея.
— А я ведь и не думала, что так бывает, — едва
выговорила я после долгих любовных утех.
— Как?
— Ну так, как у нас с тобой. Разве можно увидеть
человека и сразу влюбиться без памяти?
— Выходит, что можно. У меня и самого такое в первый
раз.
— Ты даже не представляешь, сколько лет я тебя искала.
Спотыкалась, падала, но никогда не прекращала поиски. Я знала, что ты где-то
есть. Я это чувствовала, только не знала где.
Антон тихонько засмеялся и поцеловал меня в лоб.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты сумасшедшая?
— Нет. — Тогда я буду первым. Ты сумасшедшая,
честное слово. Скажи правду, ты нашла то, что искала?
— Это ты о чем?
— О себе, — смутился Антон.
Я перекатилась на спину и уставилась в потолок.
— Я нашла то, что искала. Господи, и почему мои поиски
продолжались столько времени…
Я приподнялась, села, благодарно посмотрела на Антона и
почувствовала, как меня переполняет любовь. Антон улыбнулся и погладил мою
грудь. Она была мягкая и податливая. Застонав, я перекатилась на живот,
демонстрируя Антону свою обнаженную спину и упругую попку. Антон не сдержался,
лег сверху и попытался раздвинуть мои ноги сзади, чтобы протиснуться между
бедер.
В этот момент послышался какой-то щелчок. Я не сразу поняла,
что это такое. Словно что-то упало на пол.
— Антон, что это?
Антон не ответил. Я раздвинула ноги пошире, пытаясь
почувствовать вошедший в меня член. Но член как-то обмяк и потерял упругость.
Через несколько секунд я вообще перестала его ощущать.
— Антон, что с тобой? Тебе плохо? — встревожилась
я. — Тебе перехотелось?
Антон по-прежнему молчал. Я сдвинула Антона и перевернулась
на спину. То, что я увидела, повергло меня в шок. В затылке моего любимого
виднелась маленькая, ровная дырочка, словно ее очертания нарисовали карандашом
и помазали густой алой краской. Вскрикнув, я перевернула Антона на спину и
заглянула ему в глаза. Они молчали… Я поняла, что они никогда не смогут мне
ответить… Никогда… Странно, но в человеке может молчать не только его голос, но
и его глаза. Глаза могут говорить о многом… Они могут любить, смеяться,
ненавидеть и заблуждаться… А еще они могут молчать… Именно такие молчаливые
глаза были у Антона. В них была бездонная пустота. И все же в них оставалась
любовь… Любовь, о которой столько пишут и столько говорят… Настоящая, живая, ни
с чем не сравнимая… Я понимала, что он мертв, но не хотела в это верить, хотя и
осознавала, что кто-то выстрелил ему в затылок. Меня переполняло только одно
чувство — Я ПОТЕРЯЛА ЛЮБОВЬ…
В этой жизни можно потерять многое: здоровье, карьеру,
славу, деньги, дружбу… Это тяжело, но все это можно пережить и приспособиться к
тем обстоятельствам, с которыми приходится сталкиваться. Но как страшно
потерять ЛЮБОВЬ… Боже, как это страшно…
Антон слегка улыбался… Улыбался наивной улыбкой, которая
говорила о том, что еще недавно он был наверху блаженства.
— Родной, не умирай, пожалуйста, — тихо говорила
я. — Слышишь, не умирай. Знаешь, после своего замужества я была уверена,
что брак не про меня. Мой бывший муж всегда говорил, что терпеть не может
замужних женщин, потому что они только и мечтают, как бы потрахаться на
стороне. Меня это приводило в ярость. А когда я увидела тебя, я сразу захотела
замуж. Я бы родила тебе прелестного сына, а может, двоих или троих… Или лучше
девочек. Их можно одевать в нарядные платья и завязывать красивые бантики…
Я подняла голову и увидела человека с маской на лице, как у
бойцов СОБРа. Он все время облизывал пересохшие губы, в руках у него был
пистолет. Натянув простыню до самого подбородка, я еле слышно спросила:
— Почему вы его убили?
— Одевайся и выходи из дома. Если пикнешь, застрелю
хозяев, которые спят в соседней комнате.
Голос был жестоким, грубым, даже леденящим. Меня бросило в
дрожь. Я погладила Антона по окровавленным волосам и поцеловала в губы. Они были
не такие, как раньше…. Совсем не такие… Они молчали и не шли мне навстречу… Они
были стиснуты и безмолвны… Господи, а ведь еще совсем недавно… У меня
закружилась голова и потемнело в глазах.
