Глава 13
Когда я пришла в ресторан, Марат уже сидел за столиком и
лениво ковырял вилкой в салате. К моему удивлению, он был один.
— А где охрана? — спросила я.
— В машине.
— Не хочешь есть вместе с холопами?
— Нет настроения. А почему ты в черных очкахУ
— Потому что я не очень прилично выгляжу. Приподняв
очки, я продемонстрировала свои синяки.
Марах усмехнулся:
— Парик, темные очки. Обедать будешь?
— Я бы выпила чего-нибудь крепкого.
Вскоре на нашем столике появилось жаркое и небольшая бутылка
Хеннесси. Она стоит сумасшедших денег. От Марата пахло туалетной водой «Гуччи
Раш». На спинке дивана висел шарф от Диора, на столе лежала зажигалка Живанши.
На его руке — часы Бушерер, а из кармана выглядывали солнцезащитные очки от
Гуччи. От этой бессмысленной роскоши хотелось бежать как можно дальше.
Сделав глоток коньяка, я почувствовала чей-то настойчивый
взгляд и обернулась. В дальнем углу ресторана сидели трое: Юрец, Малыш и Кабан.
Юрец приветственно поднял руку и улыбнулся. Я растерялась.
— Что случилось с Антоном? — вернул меня к
действительности голос Марата.
— Его убили.
— Это я уже понял. Я бы хотел знать, кто это сделал.
— Тот, кто это сделал, покоится в пропасти.
Я рассказала Марату о том, как мы с Антоном отправились в
далекую деревню на поиски моего сына и что случилось потом. Рассказала
подробно, но говорить о том, в какой именно момент его убили, не стала. Зачем?
Марат вряд ли меня поймет. Мне хотелось сохранить свою тайну, она только моя и
я не собираюсь ни с кем ею делиться.
— Странно как-то получается, то у тебя пропадает
подруга, то сын, — заметил Марат, вытирая рот салфеткой.
— Это уж точно. Не успею с одним расхлебаться, как
наваливается другое.
— Ладно, подруга, ты дальше со своими проблемами сама
копошись. Я больше своих людей терять не хочу.
— Как это сама?! — не на шутку перепугалась я.
— Так это. Я сделал для тебя все, что мог.
— А Мила?
— Это меня больше не касается.
Выпив полную рюмку коньяка, я заметно осмелела и дернула
Марата за рукав.
— Послушай, ты только корчишь из себя крутого, а на
самом деле боишься собственной тени. Мила честно на тебя отработала несколько
лет… В конце концов она с тобой спала… Ты обязан ее найти. Ты обязан нанять
частных детективов и перевернуть верх дном всю Москву! Ты должен это сделать!!!
— Заткнись, — резко сказал Марат. — Меньше
шляйся, где попало, тогда и не будешь попадать в неприятные ситуации. И еще,
если найдется Мила, передай, что она уволена еще месяц назад. На ее место
принята более красивая и покладистая сотрудница, которая честно зарабатывает
свою копейку и не строит иллюзий по поводу замужества.
— А что будет с Антоном? — спросила я.
— Похоронят его как положено.
— А я могу пойти на похороны?
— Кто ты ему? Никто. Сиди дома, от тебя и так одни
неприятности.
Марат вышел из зала. Я сидела, уставившись в стол. Не помню,
сколько я просидела. Может, пять, может, десять минут, а может, и полчаса… Я
очнулась тогда, когда за мой столик сел Юрец.
— Привет, — сказал. — Тебе не кажется, что
еще слишком рано, чтобы так много пить.
— А может, я хочу спиться…
— У тебя опять какие-то неприятности?
— У меня вся жизнь состоит из одних неприятностей.
Я посмотрела на забинтованную шею моегознакомого:
— А у тебя как?
— Потихоньку.
— Как шея?
— Зашили, что с ней будет.
— Как семейная жизнь?
— Нормально. Как всегда, без изменений.
— Хорошо ты живешь. У тебя вся жизнь без изменений. А у
меня наоборот — одни изменения. Вчера вечером сына украли, потребовали выкуп.
Только утром вернули. А про семейную жизнь вообще говорить не хочется.
Допив остатки коньяка, я почувствовала сильное опьянение и
заговорила:
— Гребаный Челноков приперся. За сына он, видите ли,
переживает… Папашка хренов… Ничего хорошего в семейной жизни нет, я тебя
уверяю. Когда мы связываем себя узами брака, то совершенно не понимаем, к чему
нас принуждают. Брак — это чудовищная пытка. Когда мы с мужем расстались, я
многое поняла. Порой мне бывает смешно от того, что я испытывала такие сильные
чувства к этому ничтожеству.
Я замолчала, отодвинула пустую бутылку коньяка и посмотрела
на часы:
— …Несу какой-то бред, ты меня не слушай. Просто
настроение паршивое.
— Ты нашла свою подругу?
— Нет.
Я посмотрела на Кабана с Малышом. Они сидели за своим
столиком и продолжали оживленно беседовать. Правая рука Кабана была перевязана
довольно массивной повязкой.
— Он что, тоже запаску менял? — совсем тихо
спросила я Юрца.
— В смысле?
— В смысле того, что. когда ты менял запаску, тебе
перерезали шею, а когда запаску менял Кабан, ему перерезали руку.
Юрец засмеялся и покачал головой:
— Нет, ему медведь палец откусил.
— Какой еще медведь? — опешила я.
— Обыкновенный. Косолапый. У нас есть клетка с
медведицей. Кабан выпил и решил медведицу шоколадкой покормить…
— Ничего себе, она у вас шоколад ест?..
— Он не только ее шоколадом кормил, еще и за нос хотел
ухватить, вот она ему палец и откусила.
— А пришить нельзя?
— Как же пришить, если она его съела. — Я вновь
посмотрела на Кабана:
— Красивый мужик. Ему и без пальца пойдет. Такому
мужику хоть ногу отрежь, на него бабы все равно вешаться будут. Одно слово —
породистый.
Забывшись, я приподняла очки, чтобы потереть глаз. Юрец
увидел мои синяки и пришел в полное замешательство.
— Все нормально, — улыбнулась я. — Пройдет.
Сам знаешь, что такое синяки. Сегодня есть, а завтра их нет.
— Ну ты даешь. У тебя не жизнь, а прямо фильм ужасов.
