Неожиданно пожилая женщина замолчала и после паузы испуганно
спросила:
— Простите, милая девушка, а вы кто?
— Я ее подруга.
— Вы учитесь вместе с Оленькой в институте?
— А Оля учится в институте? — опрометчиво спросила
я.
— Она защищается в этом году. На красный диплом идет.
Ее все преподаватели хвалят; Очень умная девочка. На бесплатном отделении
учится. Сама поступила, без всякого блата. А еще она в торгово-производственной
фирме подрабатывает. Получает неплохо, потому что трудится не покладая рук. Ее
на работе ценят. Она с прошлой зарплаты мне новое платье купила и босоножки.
Очень даже удобные. А вы ее откуда знаете?
— Мы с ней у института познакомились, — соврала я
и, не попрощавшись, бросила трубку.
Я опустилась на пол, обхватила колени руками и заревела.
Кто-то потряс меня за плечо. Это был Юрий. Он подсел рядом и положил свою
голову мне на плечо.
— Вика, что происходит? Почему ты не спишь? Может, ты
мне все-таки расскажешь, что произошло?
Я моментально успокоилась и посмотрела на мужа любящим
взглядом.
— Юрец, если ты когда-нибудь полюбишь другую женщину, я
просто умру.
Юрец покрутил пальцем у виска, раздул ноздри и пробасил:
— Ты что, спятила? Я же тебя так люблю, что свихнуться
можно! Вот и сегодня все пацаны в баню поехали, а я домой. Я же знаю, что ты
меня ждешь, переживаешь…
Я поцеловала его и смущенно улыбнулась.
— Ты правду говоришь?
— О чем?
— О том, что все в баню поехали, а ты домой?
— А зачем мне врать-то?
— Господи, ты даже не представляешь, как сильно я тебя
люблю!!! — радостно закричала я.
— Тише, соседей разбудишь!
— Да и Бог с ними, с соседями. Скажи, а ты правда
знаешь, что я тебя жду и переживаю?
— Конечно. — Юрец подозрительно посмотрел на меня
и пробурчал себе под нос: — Ты какая-то сегодня странная.
— Какая? А ну-ка повтори еще раз это слово. Какая я?
— Странная.
— Странная! Странная! И ты любишь все мои странности!
Получается, что женщину любят за странности…
Я вспомнила слова Вадима об Ольге. Вадим называл ее странной
женщиной и говорил, что больше всего на свете любит ее странности.
— Вика, что с тобой происходит? — не мог
успокоиться Юрец.
— А с чего ты взял, что со мной что-то происходит?
— С того, что я застаю тебя посреди ночи плачущей,
бутылка виски стоит… Ты ничем не хочешь со мной поделиться?
— Хочу.
— Так давай делись.
Юрец взял меня на руки и отнес на кровать. Он бережно накрыл
меня одеялом и лег рядом.
— Делись, — повторил Юрец и посмотрел на меня
настороженным взглядом.
— Делюсь, — как-то по-пионерски отчеканила я и
выложила Юрцу все, что произошло со мной и Милкой, как на духу.
Юрец внимательно меня слушал, ни разу не перебив. Когда я
закончила свой рассказ, он посмотрел на меня такими глазами, что у меня по коже
побежали мурашки.
— Юр, ты что? Может, тебе водички принести? Он не
ответил и по-прежнему смотрел на меня холодным взглядом.
— Ну ты что на меня так смотришь, ей-богу?
Я спрыгнула с кровати, но Юрец схватил меня за руку и вернул
на место.
— Ты куда собралась? —За водичкой.
— За какой водичкой?!
— За обыкновенной, питьевой водичкой, — промямлила
я. — Ну, что ты, ей-богу?
— И она еще говорит про Бога, — взвыл разъяренный
Юрьевич. — Да ты же ведь антихрист! Я тебе сейчас такую водичку покажу,
что мало не покажется!
Я посмотрела на него жалобным взглядом и промурлыкала, как
ни в чем неповинная домашняя кошечка.
— Юр, ты меня любишь или нет?
— В том-то все и дело, что люблю. Ну почему я полюбил
сумасшедшую?!
— Не сумасшедшую, а странную, — аккуратно
поправила я мужа.
— Мне кажется, что ты все-таки сумасшедшая. Тебе почему
спокойно не живется? Почему ты постоянно попадаешь в какие-нибудь истории?!
Почему у всех жены как жены, а у меня невесть что?!
— Я что, плохая жена?!
— Хорошая. — Юрец произнес это с сарказмом и
отвернулся.
— Вот поэтому ты меня и полюбил. Потому, что я не
такая, как все.
Я немного помолчала и после минутной паузы произнесла:
— Юр, а как ты относишься к тому, что я болела раком?
Юрец вновь покрутил пальцем у виска.
— Точно чокнутая. А это ты зачем приплела?
— Я это просто так спросила, ради страховки.
— Ради какой страховки?
— Некоторые считают это клеймом на всю жизнь.
— А ты плюй на некоторых. Ты мне любая нужна. Пусть
хоть у тебя рук и ног не будет.
Я посмотрела на Юрьевича перепуганными глазами и
отрицательно замотала головой.
— Э, нет, так не пойдет. Пусть у меня руки и ноги будут
на месте.
Юрьевич потянулся к пепельнице, поставил ее на кровать и
закурил.
— Знаешь, я думал, что ты у меня одна сумасшедшая, а
оказывается, нет. У тебя даже окружение сумасшедшее.
— Ты это про кого?
— Про твоих подруг.
— Про Милку, что ли?
— Про нее самую. Вы травите людей, затем стреляют в
Вадима.
— Это не я травила, а Милка. Но если ты загуляшь, я ее
отравлю без тени сомнения.
— Кого ее?
— Ту, с которой будешь гулять. Напою ее термоядерной
колой .
— Ты что несешь? — перепугался Юрьевич.
— А то. Между прочим, в какой-то стране, правда забыла
в какой, за супружескую измену наказывают смертной казнью. Если трахнулся,
сразу в тюрьму. А затем голову отрубают. Удобно. И почему у нас такие законы не
вводят? Почему за все расплачиваются бедные женщины? Так бы ни один мужик не
гулял. У него бы кроме жены ни на кого не стоял.
