Задумались. Тут решительно стала действовать прекрасная Фаншель. Подхватила письмо, ушла на кухню и там его вскрыла над раковиной с бегущей из крана водой. Прислушивающийся к её действиям Евгений заволновался:
– Как же так? Почему ты ей разрешил?
– Со временем и это узнаешь… Да и вообще, она крупный специалист не только по актёрскому мастерству… – бормотал Иван, мысленно ругаясь с женой: «Ну что там? И не будь такой противной девчонкой, не смей читать сама!»
«Хм! Тут какая-то деваха прислала моему мужу послание, а я должна ещё и глаза на это закрывать?! – умело атаковала актриса, тут же, правда, признавшись: – Но я только первые и последние строчки выхватила, зато убедилась – это не от неё… Какие-то мужики пишут…»
А сама уже стояла рядом, протягивала письмо и, хитро поблескивая глазами, требовала:
– Читай вслух, что тебе топ-модели пишут.
И тому ничего не оставалось, как начать читать. При этом он не забыл и внутреннюю связь с остальными поддерживать, чтобы Фрол, Игнат, Елена Сестри и супруги Клещ тоже потом лишний раз ничего не переспрашивали.
«Здравствуйте, Иван Фёдорович!
Уважаемый коллега! Судя по тому, что Вы не выходите с нами на связь и никак не реагируете на наши постоянные вызовы, у Вас имеются некоторые проблемы, связанные с наличием необходимой информации. Мы бы Вам сразу раскрыли подобные тонкости управления, но понятное дело, что письму такие нюансы доверять нельзя. Также уполномочена указать порядок действия для связи и наша посланница, если ей будет дозволено предстать пред Вами для личной беседы.
Если же это не удастся или по каким-либо причинам мы не сможем пообщаться в ближайшее время, сразу хотим сказать несколько слов о нас и о наших общих интересах. Любая конфронтация между нашими предприятиями запрещена. Точно так же, как и стремление к власти ничего не приносит, кроме раскаяния и пустого разбитого корыта. Зато приветствуется наставничество, которое мы с радостью возложим на свои плечи, как люди опытные, много повидавшие, прожившие более полусотни лет и поэтому недаром называемые в нашем кругу полусотниками.
Если Вы заинтересовались нашими предложениями, то напишите нам на электронную почту:
svyatoypetrapostol.m@rambler.ru
Рады будем с Вами встретиться и познакомиться лично. И надеемся, что наше предстоящее общение окажется крайне полезным для обеих сторон.
С огромным уважением, Леон.
С огромным уважением, Пётр».
– Вот такое многозначительное послание… – пробормотал Загралов в задумчивости. И в тон ему вторил Евгений:
– Главное, как высоко себя дядька поставил. Заметил в адресе? Сам святой Пётр апостол! Не меньше…
– И явно врут! – решила Ольга. – Иначе почему утверждают, что любая конфронтация запрещена? Или Безголовый – это не «наши предприятия»? И те, кто сегодня утром наведывался, – тоже другая парафия?
Пока высказывались разные варианты и предложения, решил проверить длину своих сигнальных нитей. Загрузил карту Москвы на страничке и по масштабу легко вычислил расстояние от своего места нахождения до указанного Ольгой перекрёстка. Получалось по прямой линии на восемьсот метров больше, чем один километр. А почему так? Опять разночтение инструкций? Хорошо, что дословно помнил каждую строчку и теперь обратил внимание на нужное слово «лучше»:
«…Тогда как сам обладатель лучше различает неприятеля уже непосредственно из центра этого круга…»
Следовательно, вне этого круга неприятель различается хуже и наверняка зависит от силы обладателя, в чём неплохо было бы убедиться при дальнейших расшифровках. За которые следовало засесть немедленно.
А немедленно не получалось, важней сейчас было пополнить количество фантомов. И уже провожая жену к двери, Иван скомандовал Кракену:
– Живей раздевайся и падай на диван. Сниму с тебя матрицу, уже насыщенную и готовую к бою.
А целуясь с Ольгой в дверях, услышал от неё недовольное высказывание:
– Раньше я летела на съёмки с радостью, а теперь мне отвлекаться на них не хочется. Я словно не у дел остаюсь, и вы всё без меня самое интересное творите.
– Дорогая, опомнись! – пришлось приводить убойный аргумент. – Мы ведь мечтаем, чтобы у нашего ребёнка мама была знаменитой актрисой. Как бабушка…
Это подействовало, Ольга заторопилась на съёмки с несколько воспарившим энтузиазмом. Тогда как Загралов поспешил заняться снятием полноценной матрицы естества с Евгения Кравитца. Но вначале ткнул ему в руки его же мобильный телефон:
– Звони в Грецию, там уже и самые ленивые проснулись.
Сам продолжал интенсивно обдумывать полученное письмо:
«Наставники… Об этом говорится в инструкции, а значит, они имеют право на такое заявление. К тому же целых три раза открытым текстом заявили, что они обладатели пятидесяти фантомов. Каждый… То есть пятидесятники, или полусотники… И сила их, тем более суммарная, не идёт ни в какое сравнение с силой того же Безголового. Тут и сомневаться не приходится!.. Но значит ли это, что я должен откликнуться на их письмо? И более важное: надо ли с ними встречаться? М-да!.. Ключевой вопрос… но решать его надо уже сегодня!»
Глава 10
Седьмой
Евгений Олегович Кравитц всё никак не мог поверить в происходящее. И не потому, что сомневался в старом друге Граве. И совсем не потому, что такого не может быть вообще. И не потому, что был против чего-нибудь такого. Скорее наоборот! По той причине, что подспудно всю свою жизнь ожидал чего-либо подобного. Чего-то такого, про что можно смело сказать: чудо свершилось, я к нему прикоснулся, и я в нём поучаствовал. Ожидал, надеялся и верил. И сейчас, когда чудо вдруг начало свершаться, проникать в жизнь, очень сильно опасался, что всё происходящее вокруг окажется невероятным розыгрышем, шуткой или откровенным издевательством. Ну ладно, издевательство он сразу скидывал со счёта, дело уже зашло слишком далеко, и не настолько Загралов подлый, а вот некий трюк со словами «Улыбайтесь! Мы вас снимали скрытой камерой!» у него в сознании постоянно проворачивался всеми гранями.
Ведь каким ни был Иван странным или полярным порой в своих интересах, на подобную приключенческую авантюру он мог пойти с лёгкостью. В этом сомневаться не приходилось.
И вот сейчас он пошлёпывал ладонями Евгения на спине и явно о чём-то сосредоточенно размышлял. А скорее всего вновь советовался со своими фантомами. И получится ли фантом-копия, теперь уже «объевшийся, упившийся, какими-то травами нафаршированный», известно не было. А вдруг опять заставит ещё что-то вытворять?
«Нет, если скажет, что надо ещё вприсядку станцевать, я точно начну вопить от разочарования!» – решил Евгений. Причём он не мог толком сосредоточиться на окружающей обстановке, потому что вначале интенсивно дозванивался в Грецию, а потом начал довольно сложный разговор с Зиновием, двоюродным братом Галины Павловны Тарнавской.
