Однако было слишком рано, стражники еще не добрались из казарм до окраин. Никто не пытался задержать безумного всадника, мчащегося на восток и кричащего «Прочь с дороги!».
Резиденция орденского престола была самым крупным сооружением в Лютеции, хотя располагалась не в городе, а за окраиной. Широкие улицы с просторными домами кончились, и дальше вела только одна дорога, поднимаясь на холм. В миле от последнего дома Лютеции находился широкий крепостной ров, дно которого было утыкано шипами. Восьмиугольная стена окружала башню — самую высокую в королевстве, на целых пятьдесят футов выше столичной. С угловых башен свисали зеленые знамена с изображением сокола.
Ворота были двойными: узкий мостик для пешеходов, обычно опущенный, и массивное полотно, которое как раз сейчас опускалось, чтобы пропустить повозку, запряженную парой волов. Она везла свежескошенную траву и овес для конюшни. Олвин нагнал эту повозку в тот момент, когда ворота-мост уже опустились.
— Стоять! — заорала на него дюжина пикинеров, выставив вперед острые и длинные копья.
Еще четверо, опасливо поглядывая в его сторону, принялись проверять повозку, тыкая в огромный стог травы длинными прутами.
Конь Олвина мотал головой, хрипел и жалобно ржал, тщетно пытаясь встать на дыбы и распугать угрожающих ему пикинеров. Всадник едва не упал.
— Осади назад! Сюда нельзя!
Олвин обессиленно сполз с коня и тут же отшатнулся, чтобы не попасть под копыта. Он был удивлен: перед ним стояли вооруженные латники, а ведь, насколько он помнил, орден не держал своей армии, защищенный умениями самих вестников. Может, и резиденцию кому-то продали? Но нет, повсюду развешаны зеленые знамена.
— Постойте! — Он выставил вперед руки. — Это резиденция орденского престола?
— Вот именно! — закричал на него старший латник в шлеме. — Здесь престол великого ордена вестников, и всякому сброду сюда нельзя!
— Мне нужен кто-нибудь из ордена! Я знаю слова!
— Какие слова? Проваливай к тринадцатому, безумец!
— Я знаю пароль! Мне нужен кто-то из ордена!
— В чем дело? — раздался властный недовольный голос.
По опущенному мосту неторопливо ступал высокий белый конь. В седле сидел могучий человек с жестким выбритым лицом и густыми светлыми волосами. Большие зеленые глаза смотрели злобно и холодно. Одет он был во все синее, кроме черных сапог и зеленого орденского плаща с капюшоном, подбитого черным бархатом. Синими были даже легкие кожаные доспехи.
— Ты кто таков? — рявкнул он, приблизившись к Олвину.
Пожилой возчик обернулся, с любопытством глядя на Олвина, но тут же получил затрещину от латника.
— Проезжай и не глазей, глупый старик!
Повозка со скрипом двинулась по широкому мосту.
— Я знаю пароль. Мне нужен кто-то из ордена, — произнес Олвин, пристально глядя в бесстрастные глаза всадника на белом коне.
— Я — магистр боя главной цитадели ордена вестников Эдвин Вистигейт, — провозгласил всадник. — Говори слова!
— При них? — Олвин кивнул на вставших напротив него полукругом пикинеров.
— Да! — повысил голос Вистигейт.
Тоот вздохнул и начал:
— Я, честный путник, именем двенадцати, взываю к гостеприимству священного ордена вестников, завещанному Инварином.
Всадник на белом коне несколько мгновений смотрел на него, затем запрокинул голову и расхохотался:
— Глупый плут! Этот пароль стар, как та сука, что тебя родила! Он давно не действует!
Олвин похолодел. Не может быть!
— Бросьте этого наглеца в ров, на пики! Будем считать, что он проник в цитадель и дал нам право казнить его! — приказал Вистигейт латникам.
— Стойте! — заорал обреченный. — Меня не было в Гринвельде восемнадцать лет!
— Что? — Лицо магистра боя вытянулось от изумления.
— Доложите великому магистру священного ордена вестников, Созомену Вульдегорну, что у ворот орденского престола стоит боевой вестник ордена Олвин Тоот, погибший на Мамонтовом острове восемнадцать лет назад.
Эдвин Вистигейт с ужасом уставился на Олвина. Латники испуганно глядели на пришельца и бросали недоуменные взгляды на магистра боя.
— Капитан, — молвил наконец Эдвин.
— Да, мастер. — Старший латник обернулся к нему.
— Бегом к вестовому его святейшества. И доложи ему слово в слово. Бе-е-гом!
ГЛАВА 8
Один король, второй король, Вэйлорд, схватка и палач
— Я ничего не понимаю. — Хлодвиг хмурился, вертя в руках странную серебряную шкатулку. Затем открыл и непонимающе уставился на струны и крохотные зубчатые колеса. — И как это может быть музыкой?
— Да очень просто.
Вэйлорд раскрыл томик, который продавался на рынке Белой Гавани вместе с этой шкатулкой. Затем повертел небольшой цилиндр с прорезями и, глядя на рисунок в книжке, принялся вставлять в пазы цилиндра крохотные серебряные зубцы. Провозившись так некоторое время, он наконец поместил цилиндр в шкатулку и опустил крышку.
— Видишь сбоку маленькую рукоять?
— Ну, вижу. — Король кивнул.
— Крути ее. Только не быстро.
Хлодвиг принялся крутить, из шкатулки полилось неуклюжее бренчание.
— В другую сторону, государь.
Теперь звук получился более мелодичным, и король заулыбался, словно дитя, радующееся дорогой игрушке.
— Ничего себе! — воскликнул он. — Вот ведь черти, что только не придумают!
— Точно, — кивнул Вэйлорд. — Это я у артаксатийских купцов купил. Умеют они диковинные безделушки мастерить.
— И дорого дал?
Вэйлорд в ответ лишь скривился.
— Чего ты морщишься, волчья душа? Дорого? — настаивал король.
— Дорого. Сколько — не спрашивай. Так что, нравится?
— Еще бы! — воскликнул Хлодвиг, продолжая крутить ручку. — Еще больше Элиссе понравится!
— Так подари ей. — Вэйлорд пожал плечами.
— Небось, волчара, втридорога мне решил сию безделушку продать? — прищурился, смеясь, король.
— Бездарь ты коронованный. Это подарок. Отдай принцессе, коли желаешь. А я тебе его привез. Мне ни к чему.
— И что, в этом томике объясняется, как другую мелодию сделать?
— Если верить торговцу и этой книжице, то две дюжины мелодий можно извлечь, меняя на барабане язычки. Так что подарок сей по душе ее высочеству придется.
— А что сам не подаришь, в таком случае? — Хлодвиг наконец перестал крутить рукоять и взялся за изучение книжки, где были изображены различные положения механизма и записаны ноты.
