— Зачем ты так, Леон… — тихо выдохнул Кристан.
— Утри сопли, сквайр! — Леон снял перепачканную рубаху и швырнул в сторону. — Пять меток! Оставишь на моем теле пять меток от той чесночной пакости, которой вымазан твой бирган, и, может, я буду более снисходителен. Но если не сможешь, я велю на неделю забрать у тебя эту девку!
— Ты не сделаешь этого…
— На две недели! Нападай!
Ничего иного молодому Брекенриджу не оставалось. Но бросился он в атаку не с упоением рыцаря, любящего звонкую песнь мечей, а с отчаяньем обреченного. Бирганы соприкасались с неприятным медным звяканьем. Леон предпочел бы слышать лязг учебных мечей, как во время поединков с Вэйлордом, когда он уже был в силах противостоять своему учителю. Вспомнился тот бой у загородной резиденции Шерегеша, когда мечи сошлись в смертельной схватке, окончившейся гибелью дерзкого невольника.
Сквайр владел бирганом из рук вон плохо. Леон, обращавшийся с этим оружием куда хуже сира Нордвуда, без труда отражал его выпады и атаки. Более того, принц подмечал, что молодой Брекенридж уже имел не менее десяти случаев самому себе отрубить вторую руку, а также вспороть бок, живот и бедро.
— Проклятье! Ты, недоумок, хоть понимаешь, что уже изрубил себя в куски! — воскликнул Леон.
Раздосадованный неуклюжестью сквайра, он перестал отбивать неумелые атаки и сам ринулся вперед. Брекенридж вскрикивал от ударов и тычков учебного биргана, ему удавалось отбить лишь каждый третий выпад, и он так и не сумел хотя бы раз коснуться противника. Леон злился все больше и хлестал плоскостью медных лезвий все сильней.
— Перестаньте, прошу вас! — раздался совсем рядом девичий возглас. — Вы делаете ему больно!
Леон зло оттолкнул Кристана, сделал несколько шагов назад и обернулся. Милашка Ники с большими добрыми глазами. Почему у всех тассириек такие большие глаза, ведь здесь такое яркое солнце? Или ко двору специально большеглазых отбирают? Что ж, Кристана можно понять. Ники прекрасна, будто песнь об утренней заре. Но Леона сейчас злила и ее красота, и робость Кристана. К тому же не давали покоя совсем другие глаза — те, что снились уже который день.
— Рабыня, кто дал тебе право вмешиваться! — злобно прорычал принц.
— Не право, а надежда на милосердие, ваше высочество, — пропела она своим звонким голосом.
— Милосердие? С какой стати? И к чему тебе это? Это в твои обязанности не входит!
— Я не хочу, чтоб ему причиняли боль, ваше высочество.
— А мне его в задницу целовать, что ли?! Боль — это урок! Мне тоже делали больно, когда учили владеть мечом, и оттого я овладел этим искусством! А он не слащавый евнух, а мужчина из Гринвельда!
Фатис Кергелен поднял нарисованные брови, затем поморщился, качнул головой и снова уставился в книгу.
— Более того, он сквайр наследника гринвельдского трона, и ему предстоит стать рыцарем! А рыцарь, бывший сквайром наследника престола, обязан стать первым мечом королевства, дабы не опозорить себя и своего господина! Дано ли тебе это понять, глупая придворная шлюха?
— Не смей так с ней разговаривать! — Кристан швырнул бирган к ногам принца.
— Или что? — презрительно скривился Леон. — Ты зол на меня? Ну так подними оружие и вымести на мне свою злость!
— Клянусь, я научусь владеть бирганом в совершенстве, и очень скоро! Тогда и сойдемся в поединке! Ты гневаешься на меня, и я это заслужил! Но не вымещай свой гнев на девочке!
— Вот как, значит? — недобро усмехнулся принц. — Не можешь владеть бирганом, возьми свой меч.
— Что? — удивился сквайр.
— Ты слышал меня. Возьми свой меч.
Брекенридж подошел к скамье, где лежали их вещи, и извлек из ножен свое оружие. Оно было боевым.
— Есть еще кожа, чтоб обмотать лезвие?
— Это ни к чему, — усмехнулся Леон. Подняв Львиный Перст, он снял защитную полоску. — Мы ведь уже не мальчики. Верно, Кристан? — Он бросил мимолетный взгляд на отошедшую Ники. — Или ты еще не вонзил свою плоть в ее?
— Мой принц, это уже лишнее… — Нордвуд привстал со скамьи, глядя на блеск боевых гринвельдских мечей, яростно отражающих солнечные лучи.
— Сиди и не вмешивайся, — бросил в его сторону Леон. — Бьемся до первой крови. И помни, Кристан, ты должен один раз поранить меня, иначе будешь разлучен с этой девицей на четырнадцать дней.
— Леон!
— Я же велел вам не вмешиваться, сир Нордвуд! Кристан, нападай! А то, чего доброго, я решу обменять свою Шатису на твою Ники! Может, в моем обществе эта девчонка узнает, что мужчина — не блеющая овечка, а свирепый хищник, к тому же с силой дикого жеребца!
И вот теперь он увидел в глазах своего сквайра настоящую ярость, которой так усердно добивался. Кристан атаковал, но не безрассудно. Иначе он мог бы сам насадить себя на меч противника. Атака, выпад, движение в сторону, защита, отвод, выпад… Вот теперь другое дело. Настоящим оружием Гринвельда он владел хорошо и демонстрировал это сейчас. Мечи звенели в схватке, и Леон упивался этим чудным перезвоном и блеском боевой стали. К чести сквайра, несколько опасных выпадов принца он отвел весьма умело и почти играючи. Молодчина! Наконец-то! Наконец-то он показал себя таким, каким ему и подобает быть! Леон засиял от радости. Схватка! Песнь стали! Яростный взгляд противника и его дыхание! Вот что способно затмить для него мысли о глазах той наложницы! Даже ласки Шатисы на это не способны!
Они продолжали биться. Кристан ловко лишал Леона возможности ранить его, но и сам еще не достиг цели. Мечи пока касались только друг друга, но не человеческой плоти. Немного погодя принц стал замечать, что некоторые атаки сквайра уже могли достичь цели и даже блоки и отводы Леона не всегда лишали его такой возможности… Но что же тогда? И тут принц понял: Кристан не доводит атаки до конца! Он умышленно сдерживает их! Он просто изводит своего противника, но не собирается пролить его кровь, хотя мог уже это сделать, и не раз! И тут новая волна неистовой злобы и ярости нахлынула на Леона. Жалкий ребенок! Блеющая овечка! Смазливый и изнеженный, как мальчик из дома терпимости! Он смеет играть с воином! С наследным принцем Гринвельда! Это ничтожество смеет поддаваться воспитаннику самого волка Вэйлорда!
Принц усилил свои атаки и твердо вознамерился познакомить тело Брекенриджа со сталью Львиного Перста. Пусть знает, глупец, что это не игра! И, судя по отводам, блокам и контратакам, Кристан это понял, но продолжал свою игру, целью которой было не причинить Леону вред, а лишь измотать его.
Ну что ж, глупец, ты поплатишься за это! Запах крови, что Леон пролил не так давно, ударил в голову, пьяня и пробуждая в принце нечто потаенное и страшное.
Леон провел ловкий прием с переменой рук и парой ложных выпадов. И вот он, момент истины! Но…
Ники впорхнула между ними, рискуя быть зарубленной двумя мечами. Ее хрупкое и мягкое тельце ударилось в потное, жилистое тело Леона. Она замедлила движение вооруженной руки принца и схватила нежными ладошками безжалостную сталь.
