– Ну и пусть. – Я же, наоборот, была крайне
спокойна и вообще не выражала никаких эмоций. – Кто ему поверит,
деревенскому увальню.
Дойдя до дома Петьки, мы дружно перекрестились, глубоко
вздохнули и открыли калитку. Дверь в дом оказалась незапертой. Внутри – крайне
скромная обстановка, как во всех незажиточных деревенских домах. Меня немного
смутил тот факт, что если эти двое состоят в криминальной группировке, то
слишком уж бедно живут, прямо скажем, не по средствам. Посреди комнаты стоял
большой круглый стол, угощение, которое оставляло желать лучшего. В центре
стола красовалась здоровенная бутыль с самогонкой.
– Ой, девочки пришли, – улыбнулся уже изрядно
подвыпивший Петруха, – а мы уж и не ждали.
– Мы свои обещания держим, – сказала Златка и
демонстративно выпятила свой бюст.
Петруха пьяно на него покосился, затем уставился на меня. Мы
присели за стол и переглянулись.
– Стол, конечно, не супер, но что могли, то
сделали, – сказал Сеня, пожирая меня наглыми глазами.
– Ну что, мальчики, чем потчевать будете? –
взбодрилась Златка.
– У нас одно угощение, – разошелся Петька и стал
разливать самогон.
Выпив грамм сто этого супергорячительного напитка, я
закашлялась и проглотила пару соленых помидоров. Златка тоже выглядела не самым
лучшим образом, сразу было видно, что это мерзкое пойло ей не пошло.
– Это что, правда, самогон? – сморщилась я.
– Это наш самый вкусный деревенский напиток, –
заржал Сеня, да так противно, что у меня мурашки по коже пробежали.
– Мальчики, я надеюсь, мы больше гостей не ждем? –
поинтересовалась я.
– Да нет, девочки, а вы что, хотите сказать, что вам
нас будет мало? – удивился Петруха.
– Тогда закрывай дверь на ключ.
– Зачем?
– Да как-то непривычно сидеть при открытых дверях.
– У нас чужих нет, все свои. В нашей деревне двери даже
на ночь не закрывают.
– Нет, мальчики, в городе двери закрывают сразу, как
только заходят в квартиру.
– Хорошо, будь по-вашему, – улыбнулся удивленный
Петруха и закрыл входную дверь на ключ.
– Так спокойнее, а то сидим при открытых дверях… Даже
не по себе как-то.
– Да ладно, девчата, расслабьтесь. Вы лучше пейте
побольше нашего деревенского напитка, – рассмеялся Петька и налил нам по
полному стакану мутного пойла.
Выпив содержимое своего стакана, я почувствовала, как в ушах
у меня загудело, а перед глазами все поплыло. Сколько градусов в этой бодяге,
оставалось только догадываться. Сенька включил какую-то дерьмовую музыку, такую
же, как и он сам, и пригласил меня на танец. В танце он постоянно старался меня
за что-нибудь ущипнуть и поближе прижать к себе, чем вызывал мое жуткое
раздражение, которое мне с трудом удавалось сдержать. Златка удалилась в
спальню со вторым идиотом. То, что моя подружка все сделает как надо, я не
сомневалась.
Минут через пять Златка вышла из спальни, выключила музыку и
сказала:
– Сеня, там твоему другу плохо.
– Как плохо? – выпучил глаза мой кавалер.
– Вот так, плохо, и все, пойди посмотри. Хотела
потрахаться, а он голову запрокинул и упал.
– Ерунда какая-то, – удивился Сенька, оторвал от
меня свои потные лапы и направился в спальню. Как только он зашел, мы кинулись
следом, Златка схватила светильник и огрела его по голове. Сенька слегка
взвизгнул и упал. Я достала из кармана скотч и принялась заматывать ему руки и
ноги. Петруха лежал в отключке на кровати, его руки и ноги были замотаны точно
таким же образом.
– Ну дела, Златуль, а вдруг они того?
– Чего того?
– Ну, на тот свет отправятся?
– Черта с два. Такие быстрее нас отправят. Мне Петьку
пришлось раз пять светильником по башке треснуть, чтобы он отключился. Лампочка
разбилась, плафон вдребезги, а ему хоть бы хны. У таких головы чугунные. Сейчас
отойдут, куда денутся.
– Думаешь? – испуганно проговорила я и стала
щупать у Сеньки пульс.
– Уверена, можешь не утруждать себя, – сказала
Златка, уселась на стул и важно закурила.
Подружка была права: через пару минут очухался Петька. Он
открыл глаза и тупо уставился на Златку. Хотел приподняться, но не смог, так
как был связан скотчем.
– Все нормально, лежи спокойно, все свои, –
помахала ему Златка и пустила в лицо дым.
– Вы что, в натуре, совсем оборзели? – зашипел он.
– Может, и оборзели, только ты лежи спокойно и не
дергайся. Сейчас дружок твой отойдет, и поговорим.
Сенька не заставил себя долго ждать. Он выкатил свои зенки и
смотрел на нас с подружкой как на космических пришельцев. Затем повернул голову
к Петрухе и спросил:
– Петька, ты живой?
– Живой, – ответил тот. – Смотри, что сучки
городские с нами сделали!
– Вижу, – застонал тот. – Говорил я тебе, не
связывайся с ними… Нет, у тебя в штанах не держится!
Златка широко улыбнулась, подошла поближе к Петьке,
поставила ему ногу на грудь и сняла с себя парик и очки.
– Ну что, Петенька, потрахаться хотел? – Тот
округлил глаза и уставился на мою подружку, затем переметнул взгляд на Сеньку и
тихим голосом произнес:
– Что-то морда у тебя знакомая, а припомнить не могу.
– А ты напряги свои куриные мозги, авось
вспомнишь, – сказала я и тоже стянула парик.
– Знаешь, по-моему, я этих сучек вспомнил, –
прошептал Сенька товарищу.
– Конечно, помнишь. Это ты, сволочь, и твой дружок
посадили в нашу машину труп.
– Какой труп? – расширил глаза Сенька.
– Самый обыкновенный, в форме сержанта ГАИ.
– Лично я не знаю никакого трупа и вижу этих полоумных
в первый раз, – сказал Петруха.
– Да и я, кажется, ошибся. Эти девки, наверно, сбежали
из психиатрической лечебницы, – процедил сквозь зубы Сенька.
– Ах вот вы как, значит, заговорили! – Златка
достала еще одну сигарету.
– Придется принимать более жесткие меры, хотя нам бы
этого не хотелось, – сделала я заключение. – Послушай, Златуля, как
ты думаешь, где в этом доме утюг?
