– Разве можно столько загорать под лампой? У тебя может
быть ожог. Начинать надо с двадцати минут.
– Я и была под этой лампой не больше двадцати минут.
– А что ты делала до этого?
Пахан смотрел на меня как-то не очень мило и даже, можно
сказать, подозрительно. Неужели орангутан что-нибудь напел или, того хуже,
вообще рассказал, кто я такая. От этой мысли у меня пересохло во рту и вновь
забилось сердце.
– Я сидела у себя в комнате. Вернее, уснула. Проспала
около часа. Сама не знаю, как отключилась.
– А в библиотеку ты не заходила?
В глазах у меня потемнело, и я почувствовала, как пульсирует
кровь в висках.
– В библиотеку?
– Да, в библиотеку, я, по-моему, ясно сказал.
– Не заходила.
– А кого-нибудь подозрительного в доме видела?
– Леонид Станиславович, как кто-нибудь подозрительный
может попасть в ваш дом? Это же нереально. У вас такая охрана…
– Я привык, когда мне точно отвечают на вопросы. Так да
или нет?
– Нет.
– Просто, понимаешь, я пришел в библиотеку… Нужно было
взять кое-какие документы. В моем доме, кроме меня, никто туда не заходит.
Убирают ее тоже только с моего разрешения. Зашел, а ключ от оружейной комнаты
лежит не в столе, а на столе. Странно.
– А может, вы сами его забыли положить? У меня такое
часто бывает. Когда о чем-нибудь думаешь, то не осознаешь, что делаешь.
– Может, и забыл. Сегодня день такой суетной.
– Вы сегодня в оружейную комнату заходили?
– Да, был утром.
– Значит, точно забыли.
– Думаешь?
– Уверена. Ну сами посудите: посторонних людей в доме
нет, гости близкие, слуги проверенные… Кому нужна ваша комната?
– Да, пожалуй, ты права… А вы, Валя, умная девушка и
отлично можете успокаивать. Из вас выйдет очень хорошая жена. Вам, наверное,
такая работа в тягость?
– Нет, напротив, я по натуре домашняя, а здесь все, как
дома. А что это вы меня стали на «вы» называть?
– Сам не знаю. Наверное, просто волнуюсь.
– Вам ли волноваться, вы такой сильный, волевой
мужчина.
Я облегченно вздохнула, поняв, что орангутан меня пока не
выдал, а подозрения пахана мне удалось развеять. Теперь нужно сделать
что-нибудь такое, чтобы он вообще забыл про этот долбаный ключ. И как меня
угораздило положить его на стол! Это повариха виновата со своей выпивкой,
совсем голову заморочила. Да еще и эта горилла приперлась, всю малину испортил!
– А я увидел ключ, зашел в оружейную – там все на
месте… Затем решил обойти дом, посмотреть, кто здесь есть. Дошел до солярия и
наткнулся на тебя.
– Вы уж извините… Я сейчас… Одеваюсь и бегу убирать
посуду.
Сказав это, я уронила свое платье, которым уже несколько
минут закрывала от пахана свои прелести. Затем выждала немного, дав ему
насмотреться вдоволь, наигранно взвизгнула и подняла платье с пола.
Беспрестанно извиняясь, я стала торопливо одеваться. Пахан завороженно смотрел,
даже не пытаясь спрятать свои глаза.
– Извините, ради бога, – произнесла я, не знаю, в
который раз подряд.
– Это ты извини, что я, старый идиот, уставился. Просто
тело у тебя такое шикарное…
– Спасибо, Леонид Станиславович, пойдемте, вас там уже,
наверное, все потеряли. Вы же виновник сегодняшнего торжества.
– Да, конечно, – сказал пахан и открыл дверь,
пропуская меня вперед.
Мы спустились в холл и у выхода из дома наткнулись на
Валентина с блондинкой.
– Дядя, вы где пропали? Там гости уже уезжают. Хотят с
вами попрощаться, а вас нигде нет.
Валентин смотрел на меня таким взглядом, что мне даже стало
тяжело дышать! Блондинка подозрительно поглядывала то на меня, то на пахана,
затем остановилась на мне и сказала:
– А вы приготовили мне спальню?
– Она готова, можете отдыхать.
– Вы остаетесь? – спросил пахан. Он явно был не в
восторге от этого.
Блондинка растерялась:
– Да, мы с Валентином решили остаться. Куда ехать в
таком состоянии?
Пахан бросил взгляд на Валентина и сурово произнес:
– Когда ты собираешься жениться на моей племяннице?
– Мы на днях хотим объявить о нашей свадьбе.
– Я убью тебя собственными руками, если ты
передумаешь, – сказал пахан и направился к гостям.
– Не переживай, – сказала блондинка
Валентину, – он просто считает, что ты не самая подходящая для меня пара.
– Он зря так считает.
– Я тоже в этом уверена. Как только мы объявим о
свадьбе, он изменит к тебе отношение.
– Где наша спальня? – спросил меня Валентин.
– Вы уже собрались отдыхать? – улыбнулась
я. – Пойдемте, я вас отведу.
– Нет, нам бы хотелось уединиться на несколько
минут, – заржал громила, – а потом мы вернемся к гостям.
Я повела их в спальню, по дороге рассуждая вслух:
– С вашими габаритами несколько минут – это мало. Я
разочарована.
– О чем она? – не поняла блондинка.
– Да так, просто девушка со странностями, –
успокоил ее Валентин.
Блондинка понизила голос и стала тихо ему нашептывать:
– По-моему, эта девушка со странностями четко знает,
что делает. Она охмуряет дядю, я в этом уверена.
– Не думаю, – сказал Валентин. Блондинка не
унималась:
– А зря. Дядя сегодня с ней вышел петь. Он никогда не
делал так раньше. Валентин, это может плохо закончиться. Она положила глаз на
дядины деньги.
– Заткнись! – шикнул на нее Валентин. Блондинка
надула губы и в самом деле заткнулась.
Я довела их до спальни и открыла дверь.
– Желаю приятно провести время.
– Подожди, а постель застелена? – не мог от меня
отцепиться горилла.
– Не сомневайтесь. – Я подошла к постели и откинула
покрывало.
