С какой скоростью я ехала, не знаю. Знаю одно, что почти
ничего перед собой не видела. Нет, это несправедливо. Почему жизнь забирает у
нас все самое дорогое, лучшее и ценное? Почему на свете живет столько скотов, а
моя милая, красивая, умная девочка так рано ушла из жизни? Я остановилась у
какого-то ларька и купила бутылку водки. Села за руль и отпила прямо из горла.
Затем завела мотор и поехала по проспекту. Слезы накатывались на глаза и мешали
видеть. Еле разглядела, что впереди светофор. Притормозила. Не поверила своим
глазам: рядом со мной притормозила тачка Валентина. Он вылез из нее и стал
махать руками, чтобы я съехала на обочину.
– Пошел ты на хрен, горилла хренова! – заорала я и
со всей силы надавила на газ. Затем достала бутылку и сделала еще несколько
глотков. Откуда взялся этот придурок? Только его здесь еще не хватало! Что ему
надо? По-моему, все, что хотел, он уже получил. Горилла повис у меня на хвосте,
но это меня меньше всего беспокоило.
Я включила музыку на всю катушку. Это Златулькина любимая
кассета. У меня перед глазами опять пронеслось ее милое лицо и огненно-красные
волосы. Злата, это значит золотая, любила смеяться она. Поэтому и волосы
красила в красно-золотой цвет.
Черт! Как все-таки скупа эта жизнь на любимых людей и как
безжалостно она их отнимает! Я заревела и сделала музыку потише. Уже глубокая
ночь. Опять светофор. Я с трудом остановилась и полезла за укатившейся
бутылкой. Рядом со мной затормозила машина, из нее выскочил Валентин и подбежал
ко мне. Я нашла бутылку и опустила стекло.
– Что тебе еще от меня надо?
– Давай съедем на обочину. Надо поговорить.
– Иди ты на хрен со своей обочиной!!! – Подняв
бутылку, я улыбнулась и сделала несколько хороших глотков. Горечи и жжения в
горле не чувствовалось. Наверное, у меня вообще не осталось никаких чувств,
если я пью водку, как воду.
– Боже мой, ты же в стельку пьяная! – Валентин
пытался втиснуть свою голову ко мне в окно, но из-за больших габаритов ему это
не удавалось.
– Куда ты едешь? – не мог успокоиться он.
– В морг.
– Зачем?
– К подруге.
– А что она там делает?
– Отдыхает, – сказала я ледяным голосом.
– Валя, какой морг, три часа ночи?!
– Ну и что? Я ей кофту везу. Там холодно. Она замерзла.
Нужно ее тепло одеть.
– Девочка моя, да ты пьяна! Дай я сяду за руль.
– Садись за руль своей тачки. У тебя тачка как раз без
водилы пустует. Ехать со мной в морг нечего. Не надо ее пугать. Она и так
намучилась. Еще не хватало, чтобы ваш брат ее мертвую пугал! – заорала
я. – Передай Грачу, что я не буду ждать, пока его найдут менты! Я задушу
его своими собственными руками. Ему от меня не скрыться!
– Валя, подожди, ты пьяна. Дай, я сяду за руль. Я твой
друг, пойми.
– Ты?! – Я одарила Валентина презрительным
взглядом и отхлебнула из бутылки. – У меня был один-единственный в жизни
друг, но он умер. Больше у меня нет друзей и никогда не будет.
В очередной раз отхлебнув из бутылки, я воспользовалась
моментом, когда этот придурок наклонился поправить штанину, и надавила на газ.
Валентин замахал руками, побежал к своей тачке и поехал следом за мной. Я
открыла окно, достала бутылку и помахала ему. Затем взглянула на часы. Три часа
ночи. Надо и в самом деле торопиться, а то Златка там замерзнет!
Глаза устали от слез, тело – от внутренних содроганий, душа
– от горечи потери, а разум просто отказывался все воспринимать. Наступил
момент, когда я совсем перестала видеть трассу. Моя полоса или встречная, какое
это теперь имеет значение! Машина перестала слушаться, а глаза закрывались сами
по себе. Я надавила на газ что было сил, выкинула пустую бутылку в окно и
откинула голову назад.
А затем раздался грохот, и дикая, адская боль пронзила мое
тело…
Глава 12
Я пыталась понять, где нахожусь. Голубые стены, белый
потолок. Это же больница. Я постаралась поднять голову и увидела небольшую
табличку на дверях:
«Палата интенсивной терапии». Хотела поднять руку, но не
смогла. Меня привязали к кровати с двух сторон. На обеих руках поставлены
капельницы. Сколько времени я здесь нахожусь?
– Ой, она пришла в себя, – завизжала молодая
девчушка в белом халате.
Через минуту рядом со мной стояли несколько человек в белых
колпаках и халатах и с интересом меня разглядывали.
– С возвращением, – сказал кто-то. – Как себя
чувствуешь?
– Нормально.
– Выкарабкалась, – погладил меня по плечу мужчина
с бородкой. – Пойду супруга твоего порадую.
– Кого?
– Супруга. В коридоре сидит. Уже какой день не можем
домой отправить. Говорит, пока в себя не придет, не уйду.
Я посмотрела на входную дверь и увидела стоящего и
переминающегося с ноги на ногу Валентина. Наконец нас оставили одних. Он прошел
и сел на краешек кровати.
– Привет, – сказала я.
– Привет, – улыбнулся он.
– Что произошло?
– Да ничего особенного, просто ты врезалась в столб на
сумасшедшей скорости.
– Понятно.
– Ты уж извини, что я представился твоим супругом. Если
бы сказал, что просто знакомый, выперли бы в первый же день. Ты не обиделась?
– Нет.
– Как себя чувствуешь?
– Хреново. Кстати, сколько я здесь?
– Ровно пять дней.
– Сколько?!
– Пять дней.
– Значит, Златку похоронили?
– Похоронили.
– Я так и не увидела ее…
– Может, это и к лучшему. Ты будешь помнить ее только
живой.
– Ты был на похоронах?
– Был. Положил венок с надписью: «Любимой подруге.
Помню. Люблю. Скорблю. Валя».
– Спасибо. Народу много было?
– Много. В основном молодежь, друзья, однокурсники.
Весь ваш курс собрался. Приехали даже те, кого судьба забросила далеко от
Москвы.
– А ты там в качестве кого был?
– Просто сам по себе. Ты же не смогла. Я как бы за
тебя.
– Спасибо, – я всхлипнула и взяла Валентина за
руку.
