– Тетка пусть твоя уколет.
– Она не умеет. Ладно, Валя, давай не дури. Что, я тебя
голой не видел, что ли?! Все-таки мы с тобой в половом контакте состояли. Не
чужие!
– Ладно, коли, – вздохнула я и стянула трусики.
После уколов я почувствовала некоторую сонливость. Валентин
принес в комнату какой-то бульон и заставил меня опустошить тарелку.
– Ты мне что вколол?
– Что дали, то и вколол.
Я повернулась на бок и моментально уснула.
Проснулась оттого, что кто-то рядом храпел. Со мной лежал
Валентин.
– Спишь? – Я толкнула его в плечо.
– Сплю. А сколько времени? – подскочил он.
– На часах семь утра.
– Давай еще часик поспим, и я отвезу тебя в больницу. С
теткой до пяти утра сидел, разговаривал. Ни черта не выспался.
– Спи. В больницу не хочется. Может, я лучше у твоей
тетки дома лежать буду?
– Нет, Валя, тебе надо находиться под наблюдением
врача. Дело нешуточное… Тебе ведь операцию шесть часов делали.
– Не помню.
– Конечно, не помнишь. Ты же без сознания была. У тебя
куча всяких болячек. Здесь без врачей не обойтись. Только вот как ты избежала
переломов непонятно.
Валентин закрыл глаза, а я прижалась к нему покрепче и тихо
спросила:
– Я буду калекой?
– Глупости. Ты будешь нормальной здоровой женщиной.
– Ты уедешь в Москву?
– Да, мне нужно ехать.
– Понятно.
– Я буду постоянно к тебе приезжать. У меня там дела,
пойми правильно. Нельзя, чтобы пахан что-либо заподозрил. Я должен быть в курсе
всех его дел.
– Да ладно, езжай, что ты оправдываешься? Я же тебя не
держу. Мне сейчас главное – выкарабкаться.
– А что потом?
– Потом я буду искать Грача.
– Зачем?
– Как зачем?! Он же убил мою подругу!
– Валя, Грач – фигура крайне опасная. Не связывайся.
Златку все равно не вернешь.
– Нет, здесь ты мне не советчик. На этот счет у меня
своя точка зрения. Никого нельзя оставлять ненаказанным за такие поступки. Если
бы что-то случилось со мной, Златка отомстила бы за это даже ценой собственной
жизни.
– Хорошо, только обещай, что все свои дальнейшие
действия ты будешь согласовывать со мной.
– Обещаю.
– Если бы ты тогда меня ночью послушала, то не было бы
и этой нелепой аварии.
– Ладно, давай не будем. Что случилось, то случилось.
В восемь часов Валентин оделся и повез меня в больницу, где
меня положили в отдельную палату и тут же поставили капельницу. Больничные
стены всегда наводили на меня уныние, и я почувствовала себя несчастной и
одинокой.
– Ну что, я поехал? – Валентин присел на краешек
кровати.
– Езжай.
– А ты что загрустила?
– Чему мне радоваться? Всю жизнь терпеть не могла
больничные палаты. Сколько времени меня здесь продержат?
– Пока не станет ясно, что твоему здоровью ничто не
угрожает.
– А когда станет ясно? Через неделю, месяц,
год?! – закричала я.
– Успокойся, тебе нельзя нервничать. Постарайся взять
себя в руки. Я завтра приеду. Заброшу все дела и останусь с тобой.
– Правда?
– Конечно, не могу же я оставить тебя одну в таком
состоянии.
– А как же твоя невеста?
– Как всегда, а что ей будет?
– Но что ты ей скажешь?
– Валя, я не мальчик и не собираюсь ни перед кем
отчитываться. Если бы я хотел быть с ней, то был бы с ней, но я хочу быть с
тобой. Потерпи один денек. Я смотаюсь в Москву. Мне надо выведать следующие
шаги пахана. Они не должны пересекаться с нашими, тогда мы можем здесь сидеть
спокойно.
– Хорошо, езжай.
– А ты старайся больше спать.
– Если получится.
Валентин уехал, а я закрыла глаза. Никогда бы не подумала,
что меня будет так неудержимо тянуть к этому человеку. Может быть, это просто
от одиночества, болезни и депрессии?
На следующий день Валентин приехал, как и обещал. В руках у
него была целая охапка алых роз. Их и букетом-то не назовешь, так их было
много!
Я улыбнулась и прошептала:
– Спасибо. Мне никогда и никто не дарил такого большого
букета.
– То ли еще будет, – засмеялся Валентин и погладил
меня по голове.
– Что нового?
– Это и в самом деле Златкина мать погибла. Завтра
похороны.
– С ума сойти… – У меня на глазах выступили
слезы. – Поставь букет в вазу.
– В вазу он явно не поместится, давай в ведро.
– В ведро так в ведро.
Пока Валентин размещал цветы, мне вдруг подумалось о том,
как все-таки несправедливо отнеслась судьба к Златке и ее интеллигентной семье.
Из моей груди вырвался стон, и тело затряслось в истерике.
– А ну-ка, прекрати немедленно! Прекрати! –
закричал Валентин и взял меня за руку.
– Я попробую.
– Попробуй. Ты же сильная.
Пролетело полтора месяца. Валентин постоянно мотался в
Москву, но не оставлял меня больше чем на два дня. Мое состояние значительно
улучшилось, и я постепенно встала на ноги. Правда, первые шаги дались мне
слишком тяжело, постоянно темнело в глазах и кружилась голова. Иногда
накатывали жуткие приступы тошноты.
– Это все от слабости, – успокаивал меня Валентин, –
просто ты совсем ничего не ешь. Светишься вся насквозь, прямо ходячий
скелет, – говорил и ставил меня на ноги снова и снова.
Наступил день выписки. Я сидела в приемном покое и ждала
Валентина. Он не заставил себя долго ждать.
– С выздоровлением, – произнес он и чмокнул меня в
щеку. – Как ты смотришь на то, чтобы пару дней провести в Калуге? Ты еще
немножечко окрепнешь, а потом рванем в Москву. У меня как раз тетка на пару
дней по работе уехала, попросила за квартирой присмотреть.
– Положительно, – улыбнулась я.
