Весь следующий день мы провели на речке. Я легла в теньке
старого дуба, а Валентин отправился купаться. Мы сами не понимали, кем являлись
друг для друга – любовниками или просто друзьями. Валентин оказался довольно
легким и мягким человеком. А может, он такой мягкий и добрый только со мной?
Наверное, где-то в глубине души я испытывала постоянную горечь, оттого что мы
не можем быть вместе. Я прекрасно сознавала, что практически уже не жилец. Не
сегодня, так завтра меня найдет пахан и уничтожит. Связаться со мной в данной
ситуации мог только такой ненормальный, как Валентин. А ему, в свою очередь,
предстоит жениться на племяннице пахана. Отчетливо помню, как пахан сказал, что
если тот не женится, то он убьет его собственными руками. Интересно, как Валентину
удается до сих пор оттягивать свадьбу? Почему он возится со мной? Что им
руководит? Жалость? Похоже на то. Я и в самом деле сейчас очень жалобно
выгляжу. Но без его поддержки я не смогла бы все это пережить. Наши отношения
заведомо обречены на провал. У нас нет будущего. Мы слишком далеко зашли в
своих решениях и поступках, чтобы быть вместе.
Я еще раз посмотрела на него. Резвится в воде, как ребенок.
Господи, какой же он красивый! И почему я этого раньше не разглядела?
«Орангутан», «горилла» – мне теперь даже стыдно за эти сравнения. Дура я, дура!
Ведь он красивый не только телом, но и душой. Вон как все бабы на него глазеют.
Мужчина такой комплекции – мечта любой женщины. За таким, как за каменной
стеной, никто не посмеет обидеть.
Вечер провели, если можно так выразиться, по-семейному.
Валентин оказался неплохим поваром и приготовил очень вкусный гуляш с
картошкой. Поужинав, сели смотреть телевизор. Идиллия, ничего не скажешь. Я
долго мучилась и наконец завела разговор, который меня волновал больше всего:
– Скоро приедем в Москву, и что потом?
– В смысле?
– Как я попаду к себе домой? У моего подъезда еще
кто-нибудь дежурит?
– Не знаю, надо проверить.
– Значит, ты думаешь, что мне небезопасно появляться
дома?
– Я этого не сказал. Мне кажется, что, где бы ты сейчас
ни появилась, это очень опасно.
– Хорошо, а зачем ты тогда со мной носишься? Ведь тебе
тоже опасно находиться рядом со мной. Кстати, а когда твоя свадьба?
– Не знаю. Мне сейчас не до свадьбы. Надо сначала с
тобой что-то решить.
– И откуда же такая обеспокоенность к моей персоне? Что
тобой руководит? Жалость?
– Вовсе не жалость. Просто хотелось тебе помочь.
– Просто ничего не бывает, и тебе это хорошо известно.
– Валя, ну что ты завелась? Я думаю, как тебя вытащить
из всей этой ерунды, в которую ты попала.
– Я хочу знать, зачем тебе это надо? – Валентин
опустил глаза и ничего не ответил.
– Я спрашиваю, зачем тебе все это надо?
– Я люблю тебя.
– Что ты сказал?
– Я, по-моему, достаточно ясно сказал. Я тебя люблю. Я
полюбил тебя еще в тот день, когда увидел в «Лисьей норе».
– Как же это ты меня полюбил, если мне тогда из окна
прыгать пришлось?
– Просто ты меня сама довела. Не хотела по-хорошему.
– Как это – по-хорошему? По-хорошему ноги раздвинуть,
что ли?!
Валентин встал и, не сказав ни слова, вышел на балкон. Я
побежала следом.
– Послушай, – прижалась я к нему, – а ты меня
правда любишь?
– Люблю.
– А как же нам тогда быть? Ведь я ходячий труп.
– Я думаю, что можно сделать в этой ситуации.
– Давай думай быстрее. Я же не знала, что ты меня
любишь. Мне очень хочется быть твоей женщиной.
– Ты можешь хоть к чему-нибудь относиться
серьезно?! – Валентин бросил сигарету и вернулся в комнату.
Я засеменила следом.
– Валентин, ты обиделся?
– Нет.
– Да ладно, я же знаю, что обиделся. Просто мне обидно,
что наши отношения без будущего.
– Почему ты думаешь, что они без будущего?
– О каком будущем может идти речь, если я не могу
переступить порог собственной квартиры.
– Поживем – увидим.
Я подошла к Валентину и уткнулась ему в грудь.
– Я люблю тебя, – сказала я почти шепотом.
– Скажи погромче.
– Я люблю тебя.
– Еще громче.
– Я люблю тебя! – закричала я что было сил.
– Наконец-то, – вздохнул Валентин, взял меня на
руки и понес в спальню. Затем бережно раздел и положил на кровать. – У
тебя красивое тело, – шепнул он мне на ушко.
– Я знаю, – ответила я и обвила руками его шею.
Валентин страстно поцеловал меня в губы, затем в шею, в грудь… Мы слились в
длинном и долгом поцелуе, ощущая тепло, нежность и горячий зов плоти. На моих глазах
появились слезы.
– Что с тобой?
– Я ведь действительно в тебя влюбилась, как школьница.
Валентин закрыл мне рот ладонью и вновь стал покрывать мое
тело поцелуями.
Мне вдруг стало ясно, что в моей жизни было одно большое
упущение: я никогда прежде не испытывала дикую страсть к своему партнеру и
вообще не сталкивалась с таким понятием, как секс, порожденный настоящей
любовью.
Это было поистине райское наслаждение. Сумасшедший кайф! Мы
кинулись в этот омут с животной, безумной, ни с чем не сравнимой страстью и
утонули в нем на целую ночь.
Проснувшись рано утром на плече у Валентина, я увидела, что
он не спит, а сосредоточенно о чем-то думает и смотрит в потолок.
– О чем ты думаешь?
– Надо сделать так, чтобы ты умерла.
– Как это? – спросила я дрожащим голосом.
– Чтобы тебе остаться в живых, надо сделать так, чтобы
ты умерла.
– Объясни, если можешь, по-человечески.
– Объясняю. Необходимо инсценировать твою смерть… Как
будто ты погибла в автомобильной катастрофе или сбросилась с десятого этажа.
Нет, лучше, конечно, в катастрофе, так тяжелее будет тебя опознать.
– А трупом кто будет?
– Труп купим в морге. Главное, чтобы это была женщина
приблизительно твоего возраста. У тебя есть твоя собственная тачка?
