– За что? Мы же не продали твою квартиру.
– Закрой купе на ключ.
– Зачем?
– Закрой, я сказала.
Валентин встал и закрыл купе, а затем уставился на меня
ничего не понимающими глазами. Я достала свою сумку и высыпала оттуда аккуратно
упакованные пачки долларов.
– Что это?
– Баксы, разве ты не видишь?
– Откуда они у тебя?
– Помнишь, я тебе рассказывала, как искала у пахана
сейф?
– Помню.
– Так вот, я зашла в эту сейфовую комнату и увидела
открытым один шкаф – короче, взяла, сколько могла унести. Думаю, пахан не
обеднеет, у него там и так много. Здесь хватит и на коттедж, и на безбедную
жизнь. Скажи, а ты бы поступил по-другому, если бы оказался на моем месте?
– Нет. Теперь я понимаю, почему пахан до сих пор не
может успокоиться и так тебя ищет.
– Не думала, что он такой мелочный. У него там денег
хоть пруд пруди.
Валентин тяжело вздохнул и громко рассмеялся, а я подмигнула
ему и принялась заталкивать пачки баксов обратно. Затем взяла стодолларовую
купюру, сделала самолетик, открыла окно и выпустила его на улицу.
– Это что, причуды богатых? – засмеялся Валентин.
– Это на счастье, – улыбнулась я и прижалась к
нему.
Эпилог
Прошло около двух лет. Мы живем в пригороде Петербурга, в
городе Павловске. Это поистине чудный городишко. У нас красивый уютный коттедж.
Я привыкла к своему новому имени, да и Валентин тоже. Жизнь отобрала у меня
любимую подругу, но подарила Валентина. Если кого-то теряешь, то обязательно
последует приобретение, подарок судьбы. Валентин – это моя удача, моя находка.
Мы счастливы и не расстаемся ни на минуту. У нас никогда не бывает гостей, и
наш круг общения заканчивается друг на друге. Наверное, оттого, что, когда
рядом с нами находится третий человек, мы чувствуем себя неуютно. Мы дорожим
каждой минутой, каждой секундой, проведенной вместе, и как никто другой знаем,
что жизнь очень коротка и может оборваться в любой момент, хотим мы того или
нет. Поэтому нам совсем не хватает времени на расставания: уж мы-то, как никто
другой, знаем цену человеческой жизни и человеческим отношениям. У нас свой
внутренний мир, своя идиллия, где нет места посторонним. А еще вместе с нами
живет маленький плод нашей безгранично большой любви, это годовалая Злата. Мы
бесконечно любим ее и балуем как можем. У меня были очень тяжелые роды. Врачи
вообще не верили в то, что я смогу родить с увечьем, нанесенным мне той
страшной ночью. Но мы ждали и верили, что я смогу родить ребенка. Валентин
несколько раз намекал мне на то, что может родиться мальчик, но я твердо знала,
что рожу именно Злату и никого больше. У нашей дочери хищные повадки и огненные
волосы. Она изумительная девочка, и я, никогда не верившая в чудеса, вдруг
поверила в переселение душ. Моя подруга родилась заново, и мы по-прежнему
вместе. Так получилось, что у Златы нет ни бабушек, ни дедушек, но зато есть
огромная родительская любовь, которой может позавидовать любой ребенок.
Валентин счастлив и целует наше чадо по сто раз на день. Наша жизнь навсегда
останется тайной, которую знаю только я, Валентин и ты, мой дорогой читатель. С
рождением дочери я стала очень спокойной, во мне умерла склонность к
авантюризму, теперь я мать и ответственна за свое маленькое подаренное мне
богом чудо. Правда, иногда, когда, уложив Златульку спать, мы разожжем камин,
нальем по бокалу терпкого французского вина и сядем, обнявшись, на медвежью
шкуру, во мне просыпается былой авантюризм – и я предлагаю Валентину еще раз
ограбить сейф пахана. Строю планы, делаю чертежи. Валентин смеется и разрешает
мне немножко подурачиться. Уж он-то знает, что я спокойная и покладистая только
до той поры, пока кто-нибудь не нарушит нашу размеренную жизнь. А уж если
придет беда, то я могу убить любого, кто попробует посягнуть на счастье нашей
семьи!!!
Один раз мы ездили в Москву, и у трех вокзалов я встретила
знакомое лицо. Это был жуткий бомж, вонючий и пьяный, сидящий на асфальте с
протянутой рукой. Я подошла к нему поближе, присела на корточки и всмотрелась в
его лицо: это был Златкин отец. Достав из кошелька сто долларов, я протянула
ему. Он схватил купюру, затолкал в ботинок, внимательно на меня посмотрел,
заплакал и бросился прочь.
Позже я узнала, что он спился и его выгнали с работы.
Квартиру он пропил и очутился на улице. Такова страшная судьба этой некогда респектабельной
семьи.
Купив одну из московских газет, я с дрожью в руках прочитала
о том, что умер Кирилл Грачев, главарь одной из московских криминальных
группировок. Он умер от чумы двадцатого века – СПИДа. Его братаны выражали
соболезнования и глубоко скорбили.
Больше в Москву мы не ездили. На выходные наведываемся в
Питер. Валентин сбросил вес и опять занялся греблей. Приезжаем на гребную базу,
Валентин тренируется, а я сижу на берегу и любуюсь, какой он у меня все-таки
красивый! Правда, мне теперь никогда не носить открытый купальник, остались
следы от ножевых ранений. Но Валентин любит мои рубцы и всегда их целует, а
большего мне и не надо. Я сижу в закрытом купальнике, вытянув ноги, а маленькая
Злата играется в песочке. На ней огромная панама, из которой торчат огненные
волосы, и трусики в горошек. В нашей семье есть правило: каждое утро мы бегаем,
независимо от того, какая погода на улице и как мы провели эту ночь. Златулька
уже тоже пытается приобщиться к утренним пробежкам. Мы не умеем ссориться, потому
что у нас есть прошлое, при воспоминаниях о котором хочется любить друг друга
еще больше и еще сильнее. Вот и сейчас я сижу на бережке, а мимо проходят люди
и пытаются понять, на кого же похожа наша Злата – на маму или на папу. Мы с
Валентином подмигиваем друг другу: уж мы-то знаем, на кого она похожа!
Послесловие
Ну вот и закончилась последняя страничка романа. Мне грустно
от того, что придется с вами расстаться, но это совсем ненадолго. За
расставанием последует новая встреча, и мы вновь с вами увидимся на страницах
моих следующих книг.
Мне хочется напомнить вам о том, что я, как и прежде, жду
ваших писем, но у меня поменялся почтовый адрес, поэтому отправляйте свои
письма на адрес издательства. Если вы отправите свое письмо в издательство, то
будьте уверены в том, что оно обязательно до меня дойдет.
