— Может быть, вы и правы, — продолжала она, — и мне лучше самой уехать, пока меня не прогнали. Я знаю, что никогда не смогу делать то, что мне… приказывают.
Леди Беттина смотрела на нее, склонив набок голову.
— Если вы вернетесь домой, — спросила она, — что вы там будете делать?
— Не знаю, — отвечала Мелита. — Вся трудность в том, что у меня нет денег. Мне придется самой зарабатывать себе на жизнь, но я мало что умею.
— А что вы умеете? — Казалось, любопытство девочки не имеет предела.
— Я умею играть на пианино, но за это никто мне платить не станет. Я многое прочла, потому что люблю книги, и еще хорошо знаю историю наших окрестностей. Но кому это нужно? — с горечью заключила она. Она говорила с этой девочкой, как со своей ровесницей, но на самом деле просто старалась уяснить свое положение. — Единственное, в чем я сильна, — призналась она, — так это в верховой езде. У меня дома осталась самая замечательная лошадь в мире!
И тут она вдруг поняла, что сказала лишнее. А что, если леди Беттина расскажет про ее секрет бабушке, а та передаст леди Кэтрин? Тогда ей придется ее продать.
Она быстро сказала, стараясь поправить положение:
— Пожалуйста, леди Беттина, забудьте о том, что я говорила. Это… это секрет.
— Секрет? — переспросила леди Беттина, и глаза ее оживленно заблестели.
— Да, очень важный секрет. Обещайте, что вы никому об этом не скажете, никому!
— Я обещаю, честное слово — умереть мне на этом месте, если я кому-нибудь скажу. А почему никто не должен знать, что у вас есть лошадь? — непонимающе уставилась на нее девочка.
— Я не должна была об этом даже упоминать, — печально сказала Мелита.
— Но вы же сказали мне, и теперь я об этом знаю.
— Да, но мне приходится ее… прятать.
— Зачем?
Мелита нерешительно посмотрела на нее.
— Могу я вам довериться? По-настоящему довериться?
— Я же поклялась! — обиженно воскликнула леди Беттина. — Я сказала «умереть мне на этом месте», а это самая торжественная клятва. Но я пообещаю вам все, что вы хотите.
— Тогда я вам скажу, — отвечала Мелита. — Я доверяю вам нечто, что мне дороже всего на свете.
— Я никогда вас не предам.
Искренность леди Беттины была неподдельной. Понизив голос, как будто боясь, что кто-нибудь может ее услышать, Мелита рассказала ей об Эросе.
Девочка была явно заинтригована и взволнована.
На камине мелодично пробили часы, и Мелита вздрогнула.
— Уже час, — растерялась она. — С минуты на минуту подадут завтрак, а я даже не спросила вас, где моя комната, и не разложила свои вещи.
— Их разложат горничные, — сказала леди Беттина, — а я вам покажу приготовленную для вас комнату.
Девочка вскочила, и они направились через площадку в комнату, оказавшуюся совсем непохожей на жилище гувернантки.
Комната была большая, прекрасно меблированная, с двумя окнами, выходившими в сад. Вид был так же хорош, как и тот, что открывался в сторону озера.
Мелита с облегчением увидела двух горничных, распаковывавших привезенные ею дорожные сундуки и развешивавших в шкафах дорогие нарядные платья ее тетки.
— Сколько у вас нарядов! — воскликнула леди Беттина.
Мелите послышался в ее голосе оттенок чисто женской зависти.
— Мне все это отдала тетя, — объяснила она. — Но надену я их еще не скоро.
— А почему?
— Потому что их все нужно переделывать, а на это уйдут недели, если не месяцы.
— Вам незачем этим заниматься, — сказала леди Беттина. — Подобными вещами занимается у нас мисс Бромли.
— Кто такая мисс Бромли? — спросила Мелита, но леди Беттина в своей обычной повелительной манере уже приказала одной из горничных немедленно позвать мисс Бромли.
— Портниха, — объяснила леди Беттина, когда горничная поспешно отправилась исполнять приказание. — Она всегда жалуется, что я плохо обращаюсь со своими платьями. Но я их терпеть не могу! Я не хочу носить платья, которые бабушка привозит из Лондона.
— Но почему? — спросила Мелита, осматривая разорванное и запачканное краской платье девочки.
— Это все входит в их план сделать из меня настоящую леди. А я не хочу быть леди!
Мелита засмеялась.
— Вы не можете не быть тем, кто вы есть по рождению. А наряды любят все женщины, независимо от их происхождения. У меня раньше никогда не было таких платьев.
Леди Беттина на мгновение задумалась.
— Вы находите их красивыми?
— Очень!
Снова немного помолчав, леди Беттина спросила:
— А это платье, что надето на мне, безобразное?
Глаза Мелиты блеснули усмешкой.
— Поскольку я веду себя как настоящая леди, сказать так было бы невежливо с моей стороны.
Леди Беттина поколебалась немного, а потом произнесла с видимым усилием:
— Я пойду переоденусь — не потому, что хочу стать леди, а потому что хочу быть похожей на вас.
Мелита опустилась на пуфик перед туалетным столиком.
Она чувствовала, что только что одержала маленькую победу, но слишком устала, чтобы насладиться ею.
Леди Беттина — это одно, но маркиза и ее злющий сын — совсем другое. Мелита сознавала, что была вполне права, сказав, что их присутствие делает прекрасный дворец мрачным и безобразным.
Глава третья
— Они великолепны! Изумительны! — воскликнула Мелита, чувствуя, что ей не хватает слов, чтобы выразить свой восторг.
После восхитительного завтрака, который им с Беттиной подавали два лакея, Мелита предложила пойти в конюшню.
Леди Беттина согласилась с большой готовностью.
— Я покажу вам дом попозже, — сказала она. — Но мы должны обойти его до пяти часов.
— А почему именно до пяти? — удивилась Мелита.
— К пяти начнут съезжаться гости. Они всегда приезжают по пятницам и остаются на конец недели.
— Надеюсь, что мне не придется встречаться с ними, — невольно вырвалось у Мелиты.
— Неужели вам охота? Там будет множество женщин, и все они будут носиться с папой. — Беттина приняла томную позу и проговорила притворно сладким голосом: — Ах, маркиз, как все это прелестно! Ах, маркиз, как все это прекрасно — и особенно вы!
Подражание было очень точным, хотя и злым. Мелита понимала, что девочке нельзя позволять так высмеивать отца и его гостей. Но в то же время она чувствовала, что было бы неправильно все время придираться и поправлять девочку на каждом шагу.
