— Ну знаешь, Эсмонд, у тебя должно было бы хватить ума…
Мелита поспешно отошла от двери и торопливо, словно спасаясь от какой-то неприятности, повела Беттину в южное крыло, где располагалась классная комната.
Только переодеваясь в амазонку, она отдала себе отчет в том, насколько увиденное поразило ее. Несмотря на разговоры Беттины о бабушкиных «поклонниках» и намеки миссис Флауэр, Мелита никогда не представляла себе, о каких именно отношениях идет речь.
Эсмонд Фаркер, завтракающий в халате и явно чувствующий себя как дома в спальне маркизы, был ей настолько омерзителен, что вызывал в ней дрожь отвращения.
«Не надо об этом думать», — говорила она себе, но ее мысли и чувства были возмущены до предела.
Беттина была изумлена не меньше ее.
— Почему этот противный мистер Фаркер завтракал на балконе у бабушки? — спросила она. — И потом, так поздно. Мы ведь уже давно позавтракали.
— Потому что у нас сегодня много дел, — ответила Мелита и постаралась сразу же перевести разговор на другое, чтобы не заострять внимание девочки на том, о чем ей было еще очень рано знать. — Сначала мы поедем кататься, а потом у меня для вас есть сюрприз.
— Какой? — немедленно заинтересовалась Беттина, забыв о сцене в спальне бабушки.
— Я подумала, что на ланч мы могли бы сами наловить рыбы.
— А где? — спросила Беттина.
— Я слышала, в озере водится форель. Но можно взять с собой корзинку с провизией на случай, если мы ничего не поймаем.
— А мы сумеем поймать форель? — поинтересовалась Беттина.
— Я только знаю, как ее готовить, если нам что-нибудь попадется, — с улыбкой отвечала Мелита. — Я часто делала это с отцом.
Беттина сразу же загорелась этой идеей, и, как только они вернулись с прогулки, девочка сразу же отправилась в комнату, где хранились охотничьи и спортивные принадлежности, на поиски удочек и сети.
Мелита в это время распорядилась приготовить им корзинку с провизией для пикника. По ее указанию там должно было быть масло, хлеб и немного сыра.
Через полчаса с корзинкой в руках и удочками через плечо они отправились в путь.
Беттина была заинтересована не только рыбной ловлей, ее прельщала сама идея приготовления завтрака на открытом воздухе.
— Никто никогда не говорил мне, что в озере водится форель, которую можно есть, — сказала она. — Я видела в воде рыбу, но никогда не думала, что смогу поймать ее.
— Мы, быть может, ничего и не поймаем. В таком случае нам придется с позором возвратиться домой и заказать себе на кухне яичницу.
— Ни за что, — решительно заявила Беттина. — Мы поймаем рыбу, даже если нам придется остаться там на ночь.
Мелита засмеялась.
— Вам, пожалуй, это занятие покажется чересчур утомительным, леди Беттина.
Они подошли к озеру с той стороны, откуда их нельзя было увидеть из окон дворца и где не было деревьев, за которые можно было бы зацепиться крючком, забрасывая в воду удочки.
Мелиту в свое время обучал отец, опытный рыболов, но удили они только в ручье, протекавшем за их домом.
Большое озеро было мелким у берегов, и она сразу же поняла, что им понадобится длинная леска, чтобы поймать рыбу, водившуюся на большой глубине, ближе к середине озера.
Но сначала ей потребовалось немало времени, чтобы научить Беттину держать удочку и забрасывать крючок.
Девочка оказалась способной ученицей и, обладая хорошей реакцией, быстро сообразила, что к чему.
— Ну а теперь продолжайте сами, — сказала Мелита, — и я тоже поужу, а то я уже проголодалась.
— И я! — отозвалась Беттина.
К сожалению, хотя раннее утро было безветренным, теперь подул сильный ветер и прямо в их сторону.
«На противоположном берегу у нас было бы больше шансов, — подумала Мелита, — но, чтобы попасть туда, нам нужно было бы дойти до моста, а потом еще долго идти по другой стороне».
Она забросила свою удочку как можно дальше, но до того места, где, по ее убеждению, водилась рыба, ей было не достать.
Мелита уже начинала раскаиваться в своей затее, когда услышала стук копыт и, обернувшись, увидела маркиза, смотревшего на них с удивлением. Беттина тоже его увидела.
— Смотри, папа! Я умею удить! — радостно закричала она.
Маркиз спешился.
— И много ты уже поймала? — спросил он.
— Беда в том, — объяснила Мелита, — что нам мешает ветер. Я, быть может, ошибаюсь, но рыба должна быть ближе к середине озера.
— Вы правы, — сказал маркиз. — Может быть, я смогу помочь.
Улыбаясь, он завязал поводья на шее лошади.
Она тут же начала щипать траву, а маркиз, подойдя к Мелите, взял у нее удочку.
— Если ты поймаешь рыбу, папа, — сказала Беттина, — ты сможешь остаться с нами завтракать, а иначе нам придется поголодать.
Маркиза, казалось, все это весьма забавляло.
— Это ваша идея? — спросил он Мелиту.
— Я думала, нам повезет, — отвечала она. — Но теперь боюсь, что шансов полакомиться жареной форелью у нас очень мало.
— Попробую что-нибудь сделать, — засмеялся маркиз.
С завидной ловкостью и умением он далеко забросил удочку.
Беттина бросила свою и подбежала к нему.
— Я тоже хочу так.
— Я научу тебя, — сказал он неожиданно. — Но пока мне лучше добыть рыбку вам на завтрак.
Он забросил удочку еще несколько раз, и вдруг леска натянулась.
— Попалась! Попалась! — запрыгала от возбуждения Беттина.
— Иди сюда и помоги мне удержать удочку, — позвал дочь маркиз. — Мы постараемся подтянуть рыбу близко к берегу, чтобы мисс Уолфорд могла поймать ее сачком.
Мелита, не спускавшая с них глаз, поспешила за сачком, лежавшим на траве рядом с корзинкой для пикника.
Осторожно придерживая удочку, маркиз позволил Беттине наматывать леску, медленно и неумолимо подтягивая рыбу к берегу.
Она сделала отчаянную попытку ускользнуть, но Мелита поймала ее в сачок. Беттина была вне себя от возбуждения.
— Я поймала рыбу! — захлопала она в ладоши. — Я на самом деле поймала! Ведь это моя рыба, папа?
— Ну, пусть половина будет твоя, скажем так, — с улыбкой согласился маркиз, тронутый радостью дочери.
Попалась отличная пестрая форель фунта полтора весом.
— Вы думаете, нам хватит на завтрак? — спросил маркиз, снимая рыбу с крючка.
— Пожалуй, для солидного завтрака нам нужна была бы еще парочка, — отвечала Мелита.
При этом девушка взглянула на него, и, хотя он был таким же высоким и сильным, как и раньше, она его уже больше не боялась. «Это все потому, — подумала она, — что я часто видела за таким же занятием своего отца». Она не испытывала теперь перед ним ни страха, ни смущения.
