– А-а, тогда конечно, образ чудовища нуждается в постоянной поддержке, – покорно согласилась богиня и, не удержавшись, рассмеялась.
Ухмыльнулся и Злат, присаживаясь на ручку кресла. В очередной раз всего несколько вовремя сказанных слов богини любви потушили неистовую ярость, полыхавшую в душе, ярость, приведшую в панику его Приближенных и разогнавшую их, как ветер опавшую листву.
– Надеюсь, я не испорчу твоего имиджа первого монстра Вселенных, о Повелитель Путей и Перекрестков? – подколола Злата красавица, попутно изучая замысловатое плетение металлических нитей широкого пояса, охватывающего талию Злата, и гадая, из какого материала сделаны штаны, облекающие его ноги. Мелкие чешуйки могли быть как искусной имитацией, вышедшей из-под когтей арадов-художников, так и натуральной шкурой некой неведомой твари из сонма населявших Межуровнье демонов.
– Скорее уж это сделает твой милый младший кузен, – ухмыльнулся мужчина, тряхнув густыми темными локонами. – А что касается тебя… Я веду себя так, как мне угодно, и не перед кем не держу отчета. Впрочем, те из Приближенных, которые знают о богине любви, теряются в догадках: то ли их Повелитель развлекает себя, затеяв долгую игру, главная цель которой сбить с пути света принцессу из Мира Узла, то ли принцесса уже давно стоит на Дороге Теней и я всего лишь нашел себе подругу подстать. Мнения разделились.
– И в каком соотношении? – искренне заинтересовалась циркулирующими в среде демонов слухами богиня.
Обыкновенно ее нисколько не трогали мысли живых существ на свой счет, если обращать внимание хотя бы на каждого тысячного недоброжелателя, никакого внимания не хватит. Однако размышления демонов Межуровнья на свой счет привлекли Элию своей новизной, тем более что на сей раз она явилась лишь косвенным объектом для сплетен, множившихся вокруг Повелителя Межуровнья.
– Версия о роковой госпоже, таящейся под маской вечной красоты, на данный момент преобладает, – просветил принцессу Злат, по-хозяйски положив руку на плечо женщины.
– Очаровательно, – резюмировала польщенная богиня, слегка потершись о его кисть щекой, и удовлетворенно отметила короткую дрожь, пробежавшую по телу мужчины. – Если так пойдет дальше, мною в Межуровнье будут пугать непослушных демонят.
– Не исключено, – задумчиво согласился Повелитель Бездны, вспоминая принцессу в гневе и продолжая медленно поглаживать ее плечо.
– Кстати, о монстрах, как поживает Туолис? – справилась богиня, чувствуя себя немного виноватой в неприятностях, выпавших на долю архонга арадов.
– Вернулся в естественный облик, безумно доволен приключением, но, полагаю, – усмехнулся Злат, – в ближайшее время воздержится от визитов на Уровни. Хотя… если речь идет о тебе, предсказывать сложно.
Увидев, что Дракон Бездны вернулся в привычное расположение духа, Элия попросила:
– А теперь, когда мы закончили наш философский диспут и успокоили мою совесть, не соблаговолит ли Повелитель Межуровнья отправить богиню назад, в Лоуленд? Боюсь, узники истомились в ожидании свободы.
Малахитовые глаза под соболиными смоляными бровями сверкнули искрами любопытства, и Элия пояснила:
– Дверь ловушки, в которой сидят Лейм и Элегор, открывается лишь снаружи, парни ждут, когда я им открою.
– Гхм, – по внешнему виду Злата можно было распознать легкое смущение.
– Ты хочешь мне что-то сказать? – вкрадчиво поинтересовалась принцесса.
– Нет, но придется, только не кидайся на меня, – предупредил мужчина, в голосе его смешались истинное веселье и толика вины. – Я перемещал тебя, не используя ни зеркал, ни окна, поэтому не сделал поправки на течение времени…
– О, мужчины, как вы похожи, – хмыкнула Элия, припомнив стремительного закрывателя дверей Элегора, и вопросила: – Сколько?
– Две четверти дня, – склонив голову, покаялся ужасный Дракон Бездны и развел руками в небрежном извиняющемся жесте.
– Тогда мне следует решить, стоит ли вообще сейчас возвращаться или на год-другой затаиться в Межуровнье, – рассмеялась принцесса, ярко представив сердечную встречу, ожидающую ее в родном Лоуленде.
– Мой замок в твоем распоряжении, – тут же поразительно великодушно предложил коварный Злат, всегда готовый оставить у себя Элию на любой срок.
Правда, братья принцессы утверждали, что подобная джентльменская готовность есть следствие исключительной неосведомленности могучего Повелителя о некоторых особенностях поведения богини любви и ее невыносимом характере, который они, страдальцы, уже успели изучить во всех деталях и за века притереться к сестре, научившись относительно мирно сосуществовать в одном пространстве. Конечно, сии глубокие мысли боги высказывали лишь в конфиденциальных беседах со Златом, предварительно совершенно точно убедившись, что принцесса находится достаточно далеко и вмешаться в беседу не сможет.
– Спасибо, я буду иметь это в виду, если придется спасаться бегством от разгневанных родственников, – почти искренне поблагодарила богиня. – Но сначала я все-таки загляну домой и проверю обстановку.
Элия прошла к бесконечной череде высоких арочных проемов (почему-то никогда не получалось сосчитать точно, сколько именно окон в тронном зале Повелителя Межуровнья, каждый раз цифра выходила другой), открывающих вид сотен миров. Без труда обнаружив тот, где маячил знакомый интерьер ее гостиной, и послав другу на прощанье воздушный поцелуй, гостья упорхнула из владений Злата.
– Где ты была? – мрачно вопросили из тьмы прихожей таким тоном, каким в судный день положено осведомляться карающему ангелу у мерзейшего из грешников о списке его прегрешений. И на свет гостиной выступил смурной, точно ненастный день поздней осени, Нрэн.
– Над осмыслением понятия этого «где» бьются тысячи лет философы и маги множества миров, изводя тонны чернил, пергамента и бумаги, а ты хочешь, чтобы я вот так сразу взяла и дала тебе краткий ответ, – фыркнула богиня, задетая беспардонным допросом.
Принц недоуменно моргнул. Всего одной фразой кузине, как обычно, удалось поставить бога в тупик, выход из которого следовало прорубать словом, а не любимым мечом. Принцесса же не унималась, добивая мужчину, она продолжила:
– Разве твои любимые философы не возражают против прямых ответов, затуманивающих суть вещей, против простых масок, за которыми становится неразличима многослойная сложность смыслов? Впрочем, если ты настаиваешь, – Нрэн вздохнул, уже и не думая ни на чем настаивать. – Я пришла из Межуровнья. Но поскольку мне здесь не рады, собираюсь туда же и возвратиться.
– Элия! – взмолился бог войны, резко осознав бесцеремонность собственного поведения, продиктованного беспокойством за любимую. – Все не так. Ты исчезла столь неожиданно, заклятия связи не могли найти тебя, братья волновались… и… – Бог вздохнул и понурил голову. – Прости, если я оскорбил тебя.
– Простить? – Элия сделала вид, будто задумалась. Постукивая кончиком пальца по губам, принцесса медленно обошла вокруг Нрэна и промурлыкала, едва коснувшись его спины между лопатками. – Нет, дорогой, одними извинениями ты от меня не отделаешься, придется постараться, дабы искупить вину.
