– Ыы-ыхх… – заклокотало в горле, мир вокруг потемнел.
Ведь говорил совсем другое! Слова те же, но их переставили местами, скомпилировав так, что… Мотнув головой, он заставил себя смотреть на экран, на того Ивана Владленовича Жукова, который, скорчив злобную рожу, сбивает вертолет-беспилотник. А ведь в прошлый раз, когда показывали эту сцену, лицо у него было бесстрастное, сосредоточенное, теперь же… Но кому до того есть дело? Кто заметит столь мелкую нестыковку? А если и заметит, то что?..
Поправив галстук, диктор призвал граждан быть бдительными и в случае обнаружения террориста сообщить о его местонахождении компетентным органам. Затем новостной блок сменила реклама электрокаров «АвтоВВАЗа», уверяющая, что в Союзе нет средств передвижения качественнее и надежнее.
– Как такое может быть? Ведь это ложь. От начала до конца. Это неправда. Это…
– Точно, – кивнул Тарсус, – я ж говорю: компиляция. А ты теперь не только враг народа, но еще террорист, шпион и наймит Госдепа США. В общем, м-м… Маршал, э-э… соку хочешь?
Иван уставился на задорный апельсинчик, вдруг возникший у лица. И хоть во рту пересохло, рука не поднималась взять пакет. Новости его шокировали. Стремительно и радикально менялся окружающий мир. Его словно вышвырнули за пределы атмосферы в обычном комбезе, а вокруг вакуум… Похоже, весь Союз ополчился против Жуковых. И сражается государство подло, используя грязные приемы, ведь одно дело – объявить в розыск беглого свидетеля чужих злодеяний, а другое – скомпилировать лживый ролик о террористе и пустить его в эфир, обманув граждан огромной страны.
– И вертолет, значит, я тоже…
– Ты, Маршал, кто ж еще? Раз по ТВ показали, то… От сока ты зря отказываешься, хороший сок. Я видишь как его обожаю? Прямо жить без него не могу.
И тут Ивана прорвало. Он вскочил, схватил Тарсуса за грудки и затряс, крича ему в лицо, сплошь покрытое мелкими точечными шрамиками:
– Что произошло?! Кто виноват?! Почему я?! Почему мы?! Отец! Мама! Почему?! Зачем я тебе?! Зачем подполью?!
– Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы. – Сказано это было слишком уж спокойно, даже безразлично, что ли.
Лед в голосе Тарсуса подействовал на Ивана как пощечина. Не на кого надеяться – ни на страну, предавшую его, ни на обитателей подземелья. Никто не поможет. У всех свои интересы, своя тайная выгода, и семья Жуковых в тех раскладах вроде разменной карты или пешки, которой без сожаления пожертвуют.
– Я ухожу. – Иван отпрянул от Тарсуса. – Здесь мне больше делать нечего.
Под толщей земли и бетона он лишь теряет время. Уж как-нибудь выберется наверх. Прихватив фонарь, Иван выскочил из вагона – и налетел на киборга, преградившего путь. Столкновение отозвалось вспышкой боли в простреленном боку.
– Ага, опять ты. – Кошка на плече гиганта зашипела, выказывая заодно неприязнь хозяина. – Союзник паршивый.
– Уйди с дороги, ржавая жестянка. – Иван больше не намерен был терпеть оскорбления. Он повел плечами, словно разминаясь перед схваткой на татами.
Проскрежетав нечто невразумительное, громадина из титана и композитов мрачно двинулась на него. Кошка плотоядно заурчала.
Отец учил: хочешь победить – сосредоточься, оцени противника. У киборга значительное преимущество в силе, в массе, и боли он не чувствует. Так что противник более чем серьезный. И хорошо – что за интерес сражаться с дохляками? Унижая слабого, не станешь сильнее. Ударив последнего, не станешь первым. Тоже мудрость отца…
Жуков-младший попятился – чтобы оценить обстановку и определиться с тактикой.
Глаз-объектив максимально выдвинулся, искусственная туша затряслась от хохота. Дезертир принял маневр союзника за бегство.
Меж тем Иван прикинул уже, как совладать с Мамонтенком. Из университетского курса анатомии киборгов он помнил, что на затылке у них есть… Короче говоря, надо зайти в тыл. Мамонтенок быстр, но значительные габариты могут сыграть с ним злую шутку.
Что было духу Жуков-младший припустил к горе покрышек с гондолой от дирижабля. Там, среди тросов и кабелей, противнику будет не так комфортно и привольно, как у вагона.
Провожаемый удивленными взглядами аборигенов, он ворвался в клубы дыма и пара, наклонился, перепрыгнул через трос, обогнул одну кучу хлама, взбежал на вторую и тут же перескочил на тележку, на которой привезли кузовы. Теперь покорить покрышечную гору…
Но сделать этого он не успел.
Сзади загрохотало. Взвизгнув, лопнул стальной трос. Девушка Эльвира закаркала, призывая прекратить. Но Мамонтенок уже не мог остановить разрушения. Вторгшись в производственный лабиринт на платформе, он запутался в сплетении кабелей, и каждая новая попытка освободиться лишь усугубляла вред, причиняемый хозяйству подземных обитателей. К тому же «паутинки» по отдельности, может, и легко порвать, но когда их много…
Почти лысое тельце спрыгнуло с титанового плеча и затерялось в густом дыму над полом.
– Ах ты гаденыш!.. – Далее киборг дал бы фору даже Гургену Бадоеву, обожающему измываться над своими замами на светских раутах.
Бадоев… отец Лали… Из-за обрывка мысли, мелькнувшей на краю сознания, Иван едва не упустил отличный момент для контратаки. Он метнулся к киборгу, угодившему в ловушку.
Очередной рывок Мамонтенка натянул черный кабель, ведущий прямо к гондоле. Мужчины, что недавно суетились около нее, демонстрируя рвение начальнице, принялись размахивать руками и кричать, чтобы прекратил, конструкция плохо закреплена. Увы, дезертир обезумел от ярости и ничего не слышал из-за своей же ругани. Тросы то провисали, то натягивались. Пол под массивными ногами дрожал – топал киборг так, будто задумал проломить его.
Из дыма у колонн вынырнул Тарсус – да так и застыл с открытым ртом, обведя взглядом поле боя. Даже очередную пачку сока к губам не поднес.
Ивана и Мамонтенка разделяли считаные метры, когда бедро обожгло болью – кибокошка атаковала, вцепилась. Там, где у сфинкса не хватало кожи, нити искусственных мышц напрягались, выпячивая трубки «кровеносных сосудов» – маслопроводов. Иван схватил тварь за шею, оторвал от себя. Та извивалась у него в руке. Крохотные зубки хищно щелкали в бессильной попытке достать горло союзника. Если бы у кошки и ее хозяина было чуть больше мозгов, она впилась бы в предплечье союзника, когтями располосовав плоть до костей. К счастью, этого не произошло. Да и Жуков-младший не дал им ни секунды на размышления – воткнул фонарь прямо в оскаленную пасть. Острые, точно иглы, зубы вмиг разгрызли пластик, сверкнуло, запахло паленой изоляцией – кошка замерла, лапы и хвост опустились.
На станции стало тихо-тихо – опутанный кабелями и тросами киборг замолчал и замер, выпучив на врага объектив. Горе у него: любимая зверушка превратилась в хлам.
Посочувствовать? Как-нибудь в другой раз.
Отбросив кошку, лавируя в «паутине», Иван подобрался к Мамонтенку. Увернувшись от удара ногой, хорошенько – удачно! – боднул носком ботинка под титановое колено. Киборг потерял равновесие и повис на тросах. Его стопы заскрежетали по полу, пытаясь найти опору.
