— Что вы хотите этим сказать?
— Кто-то послал ей коробку отравленных конфет. Она позвонила
мне около одиннадцати тридцати, к этому времени она уже едва могла говорить.
Судя по всему, она потеряла сознание в момент разговора.
— Послал ей коробку отравленных конфет?! — изумленно воскликнула
Милдред Фолкнер.
Мейсон кивнул.
— Но кому могла прийти в голову такая мысль?
— В коробке с конфетами обнаружили карточку со словами:
«Надеюсь, они поднимут тебе настроение». Карточка была подписана «М. Ф.». Вы
знаете об этом что-нибудь?
Она посмотрела на него округленными глазами:
— Но, мистер Мейсон… Эта карточка… Да ведь это я ее послала!
— С конфетами?
— Боже милостивый, нет! Понимаете, мистер Мейсон, я начала
небольшое расследование. Ключом ко всему мне послужила автомобильная авария.
После визита Пивиса я поняла, что могу оказаться в ужасном положении, если Боб
что-нибудь сделает с сертификатом Карлотты. Я знала, что она переписала на него
все бумаги и доверила ему распоряжаться ими.
— Но вы, кажется, говорили, что акции у Л инка.
— Я думаю, либо Пивис с самого начала подключил его к этому,
либо Линк просто предложил Пивису купить у него попавший к нему сертификат.
— Ясно. Расскажите мне про карточку.
— Итак, как только Боб пустился в пространные объяснения по
поводу аварии, я тут же сообразила, что если дела действительно плохи, эта
авария должна иметь к ним какое-то отношение. Я видела, что в этой истории есть
нечто, что он пытается от меня скрыть. Поэтому я решила навести кое-какие
справки. С этим у меня не возникало практически никаких проблем, поскольку
пострадавший водитель заявил об аварии в отдел дорожно-транспортных
происшествий. Было похоже, что столкновение произошло, когда Боб ехал из
«Золотого рога» и с ним в машине находились некто Синдлер Колл, который, как я
полагаю, является игроком, и Эстер Дилмейер.
Не думаю, что Боб по доброй воле решил бы передать кому-то
эти акции и получать под них деньги, чтобы играть на скачках. Скорее всего, его
убедили, что он может играть в кредит. Боб немного зарвался и проиграл довольно
крупную сумму. Потом ему, скажем, предложили поставить на лошадь, которая
непременно должна была прийти первой, и он решил выиграть сразу побольше,
прежде чем ему придется оплачивать свои долги.
— Хорошо, а как же быть с карточкой?
Она рассмеялась:
— Похоже, я и сама ничем другим не занимаюсь, кроме как
пытаюсь дать более-менее гладкие объяснения, не так ли? Ну да ладно. Я
отправилась в «Золотой рог», и мне удалось разыскать там Эстер Дилмейер и
познакомиться с ней. Сегодня вечером она была в довольно мрачном настроении.
Насколько я могла понять, она и Синдлер Колл были… очень нежно относились друг
к другу, а потом, очевидно, он…
— Так, хорошо. Что же насчет карточки?
— Я послала ей несколько орхидей.
— Когда?
— После того как ушла. Ей было грустно, а я рассказала ей,
что владею цветочными магазинами.
— Это она сообщила вам о сертификате?
— Нет, не о самом сертификате, а в общих чертах о том, что
происходит.
— Пивис вернет этот пакет, если вы пригрозите подать на него
в суд?
— Только не Пивис, — ответила она. — Стоит ему уцепиться за
что-нибудь, и он уже не выпустит добычу из рук, будет сражаться до последнего.
Возможно, им и удалось бы получить эти акции назад, но на это ушло бы пять лет
непрерывной тяжбы — мы с тем же успехом могли бы продать ему контрольный пакет.
Однако скажите мне, мистер Мейсон, как случилось, что вы подумали, будто в
конфетах была моя карточка? Ведь она была с орхидеями.
— Кто-то вынул ее из посылки с орхидеями и положил в коробку
конфет. Каким способом вы отослали орхидеи?
— С посылочным «Вестерн Юнион».
— Они были упакованы?
— Да, они были в коробке.
— Коробка размером примерно с конфетную?
— Да.
— Куда вы направили их?
— В «Золотой рог».
— Коробка была адресована ей лично?
— Да.
— Как?
— Что вы имеете в виду?
— Чем вы писали адрес: карандашом, чернилами, отпечатали на
машинке или…
— О, чернилами. Я просто написала ее имя на коробке — то
есть на бумаге, в которую она была завернута.
— Ваша коробка была размером с трехфунтовую коробку от
конфет?
— Пожалуй, да.
— Кто-то вполне мог взять эту посылку в «Золотом роге»,
пообещать передать ее Эстер, затем вынуть коробку с орхидеями и упаковать в ту
же самую бумагу коробку с отравленными конфетами.
— Наверное, мог бы.
— Это можно было бы проделать с еще большей легкостью, если
человек, получивший ее в клубе, имеет там определенный вес.
Милдред Фолкнер сосредоточенно разглядывала кончики своих
пальцев в перчатках.
— Я, помнится, сказала мальчику, что ему не обязательно
вручать посылку лично адресату, но он должен быть уверен, что она к ней
попадет… Я не могу вообразить…
— Вероятно, он отдал ее швейцару, — предположил Мейсон. —
Швейцар клуба выглядит очень представительно.
— Это вполне могло случиться.
— Во сколько оценивается ваш пакет акций? — спросил Мейсон.
— Для меня его цена гораздо выше его действительной
стоимости. Вы представляете, о чем я говорю. У меня три магазина. Все три
приносят доход. Я сама себе хозяйка. Я определяю политику, по которой
развивается мой бизнес. Я хорошо на нем зарабатываю, прекрасно устроена, и дело
постоянно расширяется. Для меня эти акции стоят гораздо больше курсовой
стоимости фонда. Другими словами, каждая тысяча долларов, которую я получаю с
дела при данном раскладе, эквивалентна приблизительно двадцати пяти тысячам
долларов капитальных вложений. Но, разумеется, я не могла бы продавать пакет на
таких условиях.
— Занимаясь вашим делом, мне, возможно, придется выплатить
некоторую сумму. Как высока она могла бы быть?
— Если понадобится, вы можете заплатить до десяти тысяч
долларов, — не раздумывая, ответила она.
— Но не больше этого?
— Н-нет. По крайней мере, не посоветовавшись предварительно
со мной.
— Надеюсь, однако, мне не придется платить ни цента. Если же
встанет вопрос о деньгах, я думаю, сумма не будет очень высока, но… что ж, я
сделаю все, от меня зависящее. Делла, позвони в «Золотой рог». Постарайся
выяснить у Мейгарда, где находится эта берлога Линка.
